Эрзянский институт

Русско-Казанская война 1467-1469 г.г. и марийцы
С.К.Свечников

В 50-е гг. XV в. великому князю московскому Василию II Темному (1425-1462) удалось одержать окончательную победу над галичскими удельными князьями, а также подчинить Вятскую Землю и часть Поветлужья. Вскоре, в 1461-1462 гг. русские войска вступили в непосредственный вооруженный конфликт с Казанским ханством, в ходе которого преимущественно пострадали марийские земли левобережья Волги. Наступило некоторое военно-политическое равновесие между усилившейся Москвой и несколько ослабленной Казанью. Со временем более динамично развивавшаяся Москва достигла заметного перевеса и, как следствие, возник вопрос об установлении политической зависимости Казанского ханства от Русского государства.

Поводом для нового русско-казанского конфликта послужил вопрос о престолонаследии. В середине 60-х гг. XV в. казанским ханом стал Ибрагим, сын Махмутека (Махмуда) (1446-1463). Часть оппозиционной казанской знати, возглавляемой князем Абдулой-Муэмином, пригласила к себе другого претендента – царевича Касыма, брата Махмутека и вассала великого князя московского. Московский великий князь Иван III (1462-1505) решил использовать этот династический спор для подчинения Казани по образцу политических отношений с Касимовским удельным княжеством.

Осенью 1467 г. русско-касимовское войско, пройдя по правому берегу Волги, попыталось в районе устья Свияги переправиться на противоположную сторону реки. Как оказалось, в планы казанской знати не входило установление русского протектората над ханством, поэтому в условиях серьезной внешнеполитической опасности казанцам удалось объединиться и дать отпор русской рати. В ходе своего отступления русские войска столкнулись с враждебными действиями со стороны населения Горной стороны Казанского ханства, воинам приходилось постоянно терпеть голод и холод. Военный отряд казанских татар и марийцев сразу же вслед за этим ответил нападением на Галич Мерский, однако, без особых успехов. Иван III предусмотрел такой ход событий: он «разослал по градом заставы, в Муром и в Новъгород Нижней, на Кострому и в Галичь».

Марийцы играли весьма заметную роль в конфликтах между Русским государством и Казанским ханством. Они пользовались активной поддержкой Казани и совершали как совместные татаро-марийские, так и самостоятельные нападения на русские поселения. Причины участия марийских воинов в походах на русские земли на протяжении XV-XVI вв. сводились к следующим моментам:
1) положение местной знати по отношению к хану в качестве служилых вассалов, а рядовых общинников – полуслужилого сословия;
2) особенности стадии развития общественных отношений («военная демократия»);
3) получение военной добычи, грабеж и увод пленных для их последующей продажи на невольничьих рынках;
4) стремление воспрепятствовать русской военно-политической экспансии и народно-монастырской колонизации;
5) психологические мотивы – месть, господство русофобских настроений вследствие частых русско-казанских войн и «вечного обоюдоострого подсиживания».

Зимой 1467/68 гг. была предпринята попытка ослабить основных союзников Казани – марийцев. С этой целью были осуществлены два похода «на черемису». Первая группа, которая состояла из отборных войск («двора князя великого полки»), обрушилась на левобережных марийцев. По словам летописей, «рать великого князя прииде в землю Черемисскую, и многа зла учиниша земли той: люди изсекоша, а иных в плен поведоша, а иных изожгоша; а кони их и всякую животину, чего нелзе с собою имати, то все изсекоша; а что было живота их, то все взяша». Вторая группа, куда входили воины, набранные в муромской и нижегородской землях, «повоеваша горы и бараты» вдоль Волги. Однако это не помешало татаро-марийским отрядам уже зимой-летом 1468 г. разорить Кичменгу с прилегающими селениями (верховья рек Унжа и Юг), а также костромские волости и дважды кряду – окрестности Мурома. Установился некоторый паритет в наступательных действиях, скорее всего, слабо повлиявших на состояние вооруженных сил противостоявших друг другу государств. Дело свелось преимущественно к грабежам, массовому уничтожению, уводу в плен мирного населения – марийцев, чуваш, русских, мордвы и др.

Летом 1468 г. русские войска возобновили свои рейды по улусам Казанского ханства. И на этот раз в основном пострадало марийское население. Ладейная рать, возглавляемая воеводой Иваном Руном, «повоеваша черемису на Вятке реце», разграбила селения и торговые суда на Нижней Каме, затем поднялась вверх до реки Белой («Белая Воложка»), где русские снова «черемису повоевали, а люди изсекоша и кони и всякую животину». От местных жителей они узнали о том, что вверх по Каме движется на судах, взятых у марийцев, отряд казанских воинов в 200 человек. В результате короткого сражения этот отряд был разбит.
Следует отметить, что здесь мы имеем дело с первым письменным упоминанием о восточных марийцах. Первые группы марийского населения на реке Белой могли появиться в конце XIV в. Переселение марийцев в этом направлении было обусловлено целым рядом событий и процессов, произошедших в Среднем Поволжье во второй половине XIV в.:
1) опустошительные набеги ушкуйников (вятских и новгородских речных пиратов),
2) походы русских князей на Булгарию (начиная с 1370-х гг.),
3) нападения золотоордынских феодалов на Булгарию в период междоусобных войн 1360-1370-х гг., нашествие Тимура в 1390-е гг.,
4) как следствие, массовое переселение булгар с Нижней Камы на север и запад, в марийские земли,
5) крупномасштабные стихийные бедствия в конце XIV – начале XV вв. (эпидемия чумы, голод, засуха и т.д.).
Правда, основная масса переселенцев устремилась в глухие лесные районы Ветлужско-Вятского междуречья; вверх по Каме и по Белой поднимались лишь отдельные небольшие группы марийского населения, преимущественно с низовьев Вятки и Камы.

Иван Руно после описанных событий повел свой отряд «на Великую Пермь да к Устюгу» и далее в Москву. Практически в это же время на Волге действовало другое русское войско («застава»), возглавляемое князем Федором Хрипуном-Ряполовским. Неподалеку от Казани оно «побиша татар казаньских, двор царев, многых добрых». Однако казанцы не отказались от наступательных действий. Введя свои войска на территорию Вятской Земли, они склонили вятчан к нейтралитету.

Решив, что настало время для генерального похода на Казань, Иван III весной 1469 г. отправил значительные силы по Волге и Вятке. При этом возлагались определенные надежды на фактор внезапности. Однако вятчане отказались участвовать в этом походе. Затянувшиеся переговоры между московскими воеводами и вятчанами позволили казанскому послу в Хлынове предупредить хана Ибрагима о начавшемся вторжении русских войск. Иван III, посчитав, что время уже потеряно и что без вятчан не удастся захватить Казань, дал приказ главному воеводе Константину Беззубцеву, находившемуся в Нижнем Новгороде, отменить поход и отправить лишь небольшую группу добровольцев «воевати казанские места по обе стороны Волги», но при этом не приближаться к самой Казани. Добровольцы выбрали своим руководителем опытного Ивана Руна. Стремительное передвижение (в течение трех суток) русских войск было для того времени беспримерным. Неожиданное появление русских ранним утром 21 мая застало врасплох жителей казанского посада. Началось истребление практически безоружного населения. Штурмовать казанскую крепость небольшой русский отряд не стал (не входило это и в планы русского командования). Отряд Ивана Руно укрепился на острове Коровнич около Казани. Вскоре русские узнали, что хан Ибрагим собрал в Казани со всех концов страны огромное войско: «…до полна собрался на них царь казанской Обреим со всею землею своею, с Камскою и с Сыплинскою и с Костяцьскою и з Беловоложскою и Вотятъцкою и з Башкирьскою…». Очевидно, в этом войске были и марийцы, в том числе беловоложские (восточные). После многодневного противостояния русские отступили. Через некоторое время – со значительным опозданием – под Казанью появилась другая русская судовая рать, которая продвигалась по Вятке и Каме. Понеся значительные потери, ей удалось пробиться через заслон, устроенный казанцами, и прибыть на соединение с остальными войсками в Нижний Новгород.

1 сентября того же 1469 г. объединенные силы русских, включая и «царевича Касымова сына», вновь появились под стенами Казани. После того, как они возвели около казанской крепости острог и обезводили осажденный город, хан Ибрагим согласился заключить мир «на всей воли великого князя и на воевоцкой» и выдал весь русский полон, приобретенный за истекшие 40 лет (с 1429 г., когда булгаро-татарские и марийские воины напали на Галич и Кострому). Крупномасштабные военные действия между Москвой и Казанью прекратились, они возобновились спустя 9 лет – в 1478 г.

Трудно согласиться с мнением Ю.Г.Алексеева, К.В.Базилевича, А.Г.Бахтина, что проявившееся уже в 1467 г. стремление русского правительства установить протекторат над Казанью было продиктовано исключительно задачами обеспечения безопасности восточных рубежей страны. Усомниться в этом позволяют следующие обстоятельства:
1) с самого начала и до конца вооруженного конфликта 1467-1469 гг. инициатива принадлежала русским;
2) в ходе войны больше пострадало население Казанского ханства (5 набегов казанцев на относительно слабозаселенные восточные окраины русских земель против 5 крупных операций русских войск, развернувшихся на основной территории ханства – в Ветлужско-Вятском междуречье, Горной стороне, Прикамье и у стен самой Казани);
3) накануне войны 1467-1469 гг., судя по имеющимся сведениям, не было ни одного вторжения казанских вооруженных отрядов в пределы Московской Руси. Выходит, что Москва вела решительное наступление, в то время как Казань оборонялась всеми доступными способами.

Русско-казанская война 1467-1469 гг. предопределила и подготовила установление Московским государством протектората над Казанью в 1484-1487 гг.

Башкортостан и Марий Эл: Исторический опыт и перспективы сотрудничества: Сборник научных трудов Всероссийской научно-практической конференции, посвященной 90-летию Первого Всероссийского съезда мари.- Бирск, 25-26 мая 2007 г./ Под общ. ред. проф. С.М. Усманова и проф. Ю.А. Калиева. В 2-х частях. – Часть 1. – Бирск – Йошкар-Ола: Бирск. гос. соц.-пед. акад., 2007