Произнесенное мною впервые: МОН-ЭРЗЯ! - вызвало у меня целый шквал эмоций: я почувствовала небывалую гордость, значимость, было ощущение, что я "выросла" в своих же собственных глазах, появилась какая-то необыкновенная легкость, окрыленность, глаза словно иначе стали смотреть на мир, какой-то внутренний свет зажегся внутри. Это совершенно невероятные ощущения, ни с чем не сравнимые. Конечно, со временем они притупляются, но, когда огонек внутри начинает затухать, я повторяю вновь и вновь: МОН-ЭРЗЯ! Эти слова таят в себе сакральный смысл. Татьяна Ротанова
Для меня совершенно очевидно, что в Мордовии нет мордовской исторической науки как и мордовской культуры и языка.
Читая такое лишаешься дара говорить... админ
На берегах Рау из мокшанской поэзии Туммо На берегах Рау*
/перевод с мокшанского/
Тистен**
У народа один заступник Из рода великанов, Тистеном зовут витязя мокшане.
Белее снега его рубашка, Вышитая красной нитью. В золотой воде окрашен Его бронзовый нагрудник, Из серебра соткан его пояс. Через плечо медвежья шкура перекинута Справа медная труба подвешена, С левой острый топор.
Обрядовые песни
* * *
Последний раз, подруженька наша, Проходишь вдоль селенья. Видно вправду ты уйдешь, Видно вправду тебя не будет. Нигде тебя не увидим мы. Отправишься, наша подруженька, По пути холодному, По камням острым пойдешь. Уйдешь в дом без окон, В дом без дверей. Уйдешь в ту землю, Куда солнце не заглядывает. Станешь ты прахом земным, Ты, земли нашей украшенье. Никогда мы тебя не увидим, Никогда мы тебя не встретим.
Завещанье колдуньи
"Гроб сделай ты мой, отец, из старой ели, Из сердевины ее, что крепче железа. Не зови стариков, чтобы несли меня, Позови, отец, ты молодых парней. Не хорони меня, отец, на кладбище, Вели отнести меня На перекресток большой дороги. Около большой дороги, На старом дубу, похорони меня!"***
Примечания:
*Рау, Рав – древнее мокшанское название Волги, восходящее к зороастрийскому "Рангха". Отсюда река Ра античных географов. Все три песни представляют собой дословный перевод с мокшанского. Уступая по части стиля авторским переработкам, они, что гораздо ценнее, доносят до нас подлинный дух и аромат поэзии народной. **Тистен, Тюштен – имя героя мокшано-эрзянского героического эпоса не сложившегося в большую поэму, но зато представленного большим количеством отдельных песен. Данные строки отрывок одной из них, рисующей портрет древнего воина. ***Захоронение на вершине дерева очень архаичный мотив, сохранившийся в фольклоре о ведьмах, девушках-жрицах, ставших после крещения мордовских племен своеобразными "изгоями", которых "не принимает святая земля". На самом деле такой способ захоронения был свойственен ряду поволжских финно-угорских племен (сходный обычай еще в XIX веке можно было наблюдать у некоторых народов Сибири).
Кучозь: 12.12.09 23:45. Заголовок: Г.Ю. Ситнянский О ПР..
Г.Ю. Ситнянский О ПРОИСХОЖДЕНИИ ДРЕВНЕГО КИРГИЗСКОГО ПОГРЕБАЛЬНОГО ОБРЯДА
Печатная версия: // Среднеазиатский этнографический сборник. Выпуск IV. М., 2001. С. 175-180
С. 175 В одной из своих работ В.В. Бартольд приводит сообщение турецкого историка XVI в. Сейфи, рассказывающего о погребальном обряде киргизов: "Они (киргизы - Г.С.) не кафиры и не мусульмане. Умерших они не зарывают в землю, но кладут в гробах на высокие деревья; кости их остаются там, пока не сгниют и не рассеются" [1]. В то время киргизы действительно еще не были мусульманами – ислам они приняли между 1630 и 1750 гг., когда были вынуждены откочевать на территории Ферганской долины и современного Таджикистана. Обычай же хоронить покойников на ветвях деревьев для Средней Азии абсолютно нетипичен. Зато его можно встретить у многих народов Сибири, Севера и Дальнего Востока.
В то же время многие киргизские информаторы, с которыми мне доводилось беседовать, подтверждают наличие такого погребального обряда у киргизов, хотя и сильно расходятся в вопросе о том, когда и как это было. Некоторые просто говорят, что "раньше так было", другие добавляют, что "не слышали об этом. До нашей эры, может быть" [2]. Есть мнение, что киргизы хоронили так до IX-X вв., когда были шаманистами [3].
Но "до нашей эры" факт подобного захоронения > отмечен только у одного степного народа – монголоязычного племени шивэй (Восточная Монголия и Юго-Западная Маньчжурия), и то не совсем ясно, идет ли речь о древности или о раннем средневековье [4]. В мифологии саларов небесная богатырша, разбив войска противника, вешает тело их предводителя на < дерево >; уйгурский эпический текст тоже говорит о похоронах на деревьях [5].
На деревьях хоронили своих покойников в раннем средневековье и представители народа дубо (одна из народностей, давших начало современным тувинцам) – они "полагали своих покойников во гробы и ставили их в горах или привязывали на деревьях" [6].
Некоторые киргизы рассказывают, что на ветвях деревьев хоронили казненных преступников, причем еще сравнительно недавно - в XIX в. [7]. Существует вариант такой легенды: раньше преступников не хоронили, а бросали со скал – считалось, что "земля их не примет", при этом они могли попадать и на ветви росших внизу деревьев [8].
В литературе о похоронных обрядах сибирских народов автору настоящей статьи нигде не попадались упоминания о казненных преступниках, однако фактов того, что так хоронили людей, умерших необычной смертью, более чем достаточно. Так, алтайцы, народ, этногенетически весьма близкий к киргизам, хоронили (хотя и не всегда) на деревьях умерших девушек и людей, погибших от удара молнии. Таких покойников поднимали на деревья с помощью веревок и привязывали к ветвям или устраивали в сидячем положении. Близкородственные алтайцам телеуты вешали на деревьях детские трупы, а по другим данным – всех покойников подвешивали в лесу на деревьях, алтаи же (умерших обычным путем покойников. – Г.С.) зарывали в землю [9].
Представители шорского сеока Карга, по сообщениям Н.Ф. Катанова, еще в середине XIX в. хоронили своих детей, заворачивая их в кошму, а поверх нее в бересту, затем привязывали к дереву. Иногда ребенка клали в дупло, а снаружи закрывали древесной корой, чтобы по внешнему виду это дерево нельзя было отличить от других [10]. Шорцы продолжали хоронить на деревьях взрослых людей вплоть до конца XIX в., а детей – до первой четверти XX в.
С. 176 Барабинские татары, пишет Д.Г. Мессершмидт, "детей, которые умирали после рождения или рождались мертвыми, клали в гроб и несли в лес. Там срубали верхушку дерева, ставили гроб на ствол или привязывали к нему. Он оставался стоять там так долго, пока не сваливался вниз по какой-нибудь причине или не сгнивал" [11].
В хакасской сказке о белой зайчихе – "Похта-Кирис" – девушка так же хоронит своего брата на дереве [12]. В хакасском быту также известны детские < захоронения > на < деревьях >. Так, каргинцы – одна из групп сагайцев – в начале XIX в. умерших детей заворачивали в кошму, затем в бересту и подвешивали на дереве. Иногда клали в дупло, а сверху закрывали древесной корой [13].
< Захоронения > детей на < деревьях > были распространены и у финно-угорских народов - хантов и манси, хотя они хоронили их не на ветвях деревьев, а под корнями или в дуплах, но также завернув в бересту. В XIX в. на деревьях в ящиках, колодах или люльках хоронили умерших младенцев и ненцы. Нганасаны хоронили детей и подростков в деревянном гробу, установленном на столбах высотой в человеческий рост (может быть, потому, что в тундре не было деревьев?). Детей заворачивали в шкуры и сверток помещали в небольшой ящик или колоду и подвешивали на ветках деревьев. Сходным образом поступали и энцы.
Северные селькупы хоронили детей так же, как и взрослых, но если в какой-либо семье дети умирали часто, то приглашали шамана, который говорил, где и как хоронить. Чаще всего выбирали толстый кедр, часть ствола вырезали и сердцевину выдалбливали. Умершего ребенка клали внутрь и закрывали. Внешне дерево казалось нетронутым. Смысл обряда состоял в том, чтобы не допустить ухода души ребенка в страну мертвых; тогда другие дети не будут умирать. Детей в возрасте до года хоронили на деревьях, заворачивая в бересту и подвешивая на ветках.
Этот обряд был распространен и у кетов. У них есть легенда о посланном на землю сыне верховного бога Еся (в другом варианте предания Есь посылает собаку), который научил кетов "неправильному" способу похорон – в земле, после чего человеческая душа, вернувшись, не могла найти тело, и прежде бессмертные люди стали умирать. И сейчас еще у кетов сохранился пережиток бытовавшего ранее < захоронения > детей на ветвях < деревьев > – теперь на дерево вешают послед; так же хоронят и мертворожденных детей.
Хоронили на деревьях умерших детей и тунгусоязычные и палеоазиатские народы Восточной Сибири. Так, ангарские эвенки делали это еще в конце XIX в. Орочи детей, умерших в возрасте нескольких месяцев, хоронили в долбленом гробу (ог-доксо), который помещали на ветвях березы. Удэгейцы хоронили детей в долбленых гробах, завернутых в бересту, которые помещали в развилке деревьев, – они считали, что если хоронить ребенка в земле, то у матери больше не будет детей.
Нивхи ребенка, умершего в возрасте до недели, хоронили на дереве, детей более старшего возраста, а также родившихся мертвыми – в земле. Наконец, ительмены, по словам С.П. Крашенинникова, хоронили младенцев в дупле дерева [14].
Но не только людей, умерших какой-либо смертью, хоронили таким образом. Так, сохранились сведения, что киргизы в прошлом хоронили на деревьях богатых и знатных людей [15]. Д.Я. Самоквасов отмечает нечто подобное и у алтайцев; "Недостойного или бедного человека закапывают в неглубокую яму, богатых же или весьма почтенных и достойных поведением сжигают на огне или вешают на лесину" (выделено мной. – Г.С.). Это замечание интересно вдвойне: во-первых, здесь также говорится о похоронах почтенных, уважаемых людей, а во-вторых, уже упоминалось, что киргизы весьма близки к алтайцам. Последние хоронили на деревьях шаманов: умершего шамана заворачивали в войлок, поднимали на лиственницу или привязывали к ветвям [16].
В.А. Приклонский отмечает нечто подобное и у якутов: "В старину покойника не закапывали, а, положив труп в деревянный ящик и в долбленую колоду, ставили на дерево; позднее так продолжали хоронить только почтеннейших; под деревом закапывали живого коня" [17].
С. 177 Хакасы – сагайцы рода халар – хоронили почтеннейших стариков на помосте, установленном на четырех столбах [18]. Подобный обычай, очевидно, трансформировался из более древнего – хоронить на деревьях.
У тувинцев, по словам С.И. Вайнштейна, в начале XX в. шаманов хоронили "воздушным" способом (неясно, правда, идет ли тут речь о погребении на ветвях деревьев или на специально сооруженном помосте) [19]. В другой работе, впрочем, дается понять, что речь идет о специально построенном настиле – сери [20].
Буряты в Идинском и Балаганском ведомствах не сжигали умерших шаманов, а клали их в лесу на арангас (помост). Для этого выбирали толстые деревья, стоявшие близко друг к другу, на них на высоте 3-4 м делали настил из бревен и досок. В конце XIX в. умершего шамана часто клали в гробу на помост. Раньше гроб не употреблялся. Таким же образом идинские и балаганские буряты хоронили людей и животных, убитых молнией. У хакасов – сагайцев из рода халар – гроб с телом шамана, выдолбленный из целого дерева, устанавливался на помосте, покоившемся на четырех столбах. Другая этническая группа хакасов – качинцы – также хоронила шаманов не на кладбищах, а на помосте на четырех столбах, поставленном на вершине высокой горы. Иногда шаманов хоронили иначе: заворачивали в войлок и привязывали к столбу дерева головой вверх [21].
Любопытно, что в "радловской" записи киргизского эпоса "Манас" умершего от отравы Манаса временно помещают на сере – под навесом, крытым сверху. О навесе для временного захоронения под названием ыжык и о других подробностях похоронной обрядности, заслуживающих специального рассмотрения, говорится и в классическом варианте эпоса. И.Б. Молдобаев, сообщающий эти сведения, считает, что это отголосок шаманских поверий [22].
Северные селькупы хоронили шаманов в гробах, поставленных на ветви дерева или на помост. Еще в начале XX в. шаманское воздушное (опять неясно, на помосте или < на > < дереве >) < захоронение > сохранилось и у кетов. Сургутихинские и елогуйские кеты сообщали также о захоронениях шаманов на лабазах (согласно их предсмертному желанию).
Р. Маак обнаружил на Вилюе захоронение богатого эвенка-оленевода, поставленное на два пня, в 2,5 аршина высотой, в гробу из досок. Сымские эвенки говорили, что хоронили шаманов, согласно их завещанию, на помостах, как это делали и верхотуринские эвенки [23]. О < захоронениях > шаманов на < деревьях > или на помостах у народов Дальнего Востока сведений нет.
Многие киргизы утверждали, что у них никогда не было описанного способа похорон, но зато его широко практиковали калмаки (джунгары) или кытаи (кидани). В фольклоре киргизов эти два враждебных им народа часто подменяют друг друга, хотя на самом деле их разделяло семь-восемь веков. При этом добавляют, что "калмаки так хоронили только очень богатых" [24]. И действительно, летописные источники донесли до нас существование такого обычая у киданей. "Кидани, – пишет Н.Я. Бичурин, – трупы ставят на вершины нагорных дерев, по прошествии трех лет собирают кости и их предают огню" [25].
Очевидно, что такой архаический обряд захоронения имел тенденцию к исчезновению. Об этом говорят данные исследований тех же народов Сибири в период после прихода русских, когда появилась возможность изучать и фиксировать эволюцию похоронных обрядов.
Так, якуты, по словам В.А. Приклонского, "в старину" хоронили на деревьях всех покойников, а "позднее" (неясно, когда именно) – только "почтеннейших" [26]. У тувинцев-тоджинцев к началу XX в. такой способ похорон также сохранился только для шаманов, т.е., очевидно, раньше он применялся и по отношению к другим людям, как было в раннем средневековье у народа дубо, ставшего одним из предков современных тувинцев. Хакасское племя каргинцев хоронило умерших детей на ветвях деревьев за 50-60 лет до путешествий Н.Ф. Катанова, а ко времени путешествий (конец 1880-х годов) этого уже не было.
С. 178 Другое племя хакасов, кагары, к концу XIX в. хоронило на деревьях только наиболее почтенных стариков, тогда как раньше – всех покойников. Карагасы к тому времени стали хоронить своих шаманов в земле, вешая над их могилой < на > < дереве > шаманский костюм с бубном и колотушкой [27] – не исключено, что это был пережиток древнего < захоронения > на < деревьях >. Б.О. Долгих говорит о похоронах покойников на деревьях у коттов, койбалов и шорцев как об ушедшем в прошлое способе [28]. Д.Н. Анучин сообщает о кетах, что они "детей, возрастом до года, иногда и поныне (начало XX в. - Г.С.) погребают по старинному обряду". О том, что под "старинным обрядом" подразумевается именно < захоронение > на ветвях < деревьев >, говорит приводимая тут же, уже известная нам легенда о собаке, посланной богом Есем [29].
У якутов захоронения на столбах-арангасах бытовали до прихода русских, хотя тогда уже начинали хоронить в земле. Шаманов же хоронили на арангасах до конца XIX в. В 1928 г. в Шелогонском наслеге один местный житель, согласно его завещанию, был похоронен на арангасе, но тогда уже односельчане расценили это как причуду [30]. Еще в 1767 г. Якутская комиссия по переобложению ясаком отмечала, что "якуты мертвых по своему зловерию кладут на столбы, сделавши погосты", и указала, "чтоб впредь мертвые тела загребали", т.е. погребали в земле. Во второй половине XIX в. у якутов уже господствовал христианский погребальный обряд.
К 1880 г. исчез, по свидетельству Н.М. Ядринцева, бытовавший ранее обычай воздушного захоронения у телесов и теленгитов. Примерно в то же время исчез он и у бельтир – этнической группы хакасов. Но в XVIII в. уже большинство хакасов хоронили умерших в земле. Как об ушедшем в прошлое обычае, говорят разные авторы о похоронах на деревьях у хантов, манси, ненцев. У нарымских селькупов воздушные < захоронения > практиковались в XVII в. У эвенков Ангары уже во времена Гмелина (середина XVIII в.) похороны на < деревьях > считались анахронизмом, почему и совершались они в глухих, малодоступных местах, чтобы скрыть этот обычай, в частности, и от русских. Только детей хоронили в колодах на деревьях в конце XIX в. Дольше сохранялся подобный обычай у эвенков северных районов.
Так, в Туруханском крае эвенки в XIX в. умершего мужчину, если он был язычник, зашивали в оленью шкуру и вешали на дерево или клали на лабаз, а эвенки, жившие у Агайских озер, еще и в 1930-х годах хоронили покойников в гробах на деревьях, а одежду вешали рядом. Эвенки, жившие в пос. Рассохино (верховья р. Витим), еще и в начале 1960-х годов хоронили стариков не на кладбищах, а в глухих местах на столбах. Совсем недавно исчез этот обычай у эвенков Сахалина. Ф.Ф. Матюшкин обнаружил в начале XIX в. воздушное захоронение на столбах и у юкагиров, а уже в конце того же века В.И. Йохельсон говорит об этом как о прошлом, добавляя, что обряд представляет собой "захоронение тунгусского типа" [31].
Одним словом, подобный тип захоронения сохранялся тем дольше, чем отдаленнее и малодоступнее был район обитания данной народности или этнической группы. Как о пережитке далекого прошлого (даже по отношению к тому времени, о котором идет речь) говорят о похоронах на деревьях и киргизы. Сообщают, например, что раньше во время снежных заносов покойников клали на ветви деревьев, с тем чтобы с наступлением весны их похоронить [32]. Т.Д. Баялиева пишет по этому поводу, что некоторые представители племени джетиген жили в Ала-Букинском районе Джалалабадской области среди рода согу племени могол, а их родичи – в долине Чаткала. Туда можно было проехать только в течение трех летних месяцев, поэтому тех, кто умирал в другое время года, заворачивали в саван и зашивали в верблюжью кожу, после чего подвешивали на дереве или на специально поставленных столбах, где и оставляли до наступления лета. Затем покойника погребали вместе с кожей, в которую он был зашит. Т.Д. Баялиева считает, что, возможно, этот обычай – отголосок древних погребальных обрядов киргизов в Сибири [33]. Есть и такое мнение: этот обычай был связан с кочевым образом жизни киргизов, который не давал возможности хоронить покойников в земле [34].
С. 179 Такое объяснение, конечно, трудно принять всерьез, ведь известны десятки кочевых народов, никогда не прибегавших к такому способу захоронения. Более того, данный обычай был характерен главным образом для обитателей тайги, а для кочевников – гораздо меньше. Однако вполне возможно, что кочевой образ жизни на какое-то время "законсервировал" такой способ похорон. Переход от меридиональных кочевок (от р. Или к Алтаю и Черному Иртышу и обратно) к коротким вертикальным (на несколько десятков километров), постепенно произошедший в XV-XVI вв., в сочетании с принятием ислама, пусть чисто формальным, в общем и целом покончил с этим обрядом.
Однако не только сибирские народы практиковали подобный погребальный обряд. Если мы обратимся к народам Кавказа, то увидим, что и здесь этот обычай имел место. Так, абхазы, по сообщению В.Г. Вейденбаума, который, в свою очередь, ссылается на некоего царевича Вахушта, "во времена последнего не имели обычая зарывать мертвых в землю, а клали их одетыми и вооруженными во гробы и ставили на деревья"; он называет это "старинным обычаем" [35]. Еще в III в. до н.э. Аполлоний Родосский описал колхидский обычай погребать женские трупы в земле, а мужские привязывать к верхушкам деревьев. Есть известия, что адыги и в начале XV в. хоронили на деревьях людей, убитых молнией. В середине XVII в. Эвлие Челеби писал о беджугах: «Этот абхазский народ странным образом хоронит своих беков. Тело усопшего кладут в деревянный ящик, который прикрепляется к ветвям дерева, над головой в ящике оставлено отверстие, чтобы бек мог, как они говорят, "видеть небо" [36].
Здесь много знакомых черт. Тут и похороны на дереве выдающихся людей, как у якутов и некоторых групп киргизов, и похороны таким образом лиц, умерших необычным образом (убитых молнией), как у многих народов Сибири. Воздушное погребение было распространено также в Грузии и в Стране Басков [37].
Некоторые представители киргизской интеллигенции в беседах с автором говорили о возможной этногенетической близости киргизов (и вообще тюрков) и других индейских народов Северной Америки. В качестве доказательств приводилось сходство слов, наличие у киргизов племени "черноногих" (оно есть и у индейцев США и др.) [38]. Имеются и специальные исследования на тему тюркско-индейских языковых и этнокультурных параллелей [39].
Обратимся теперь к интересующему нас погребальному обряду. У ирокезов, по словам Льюиса Г. Моргана, был "издавна распространен" следующий способ погребения: тело умершего выставляли на помосте из древесной коры, устанавливаемом на стойках или укрепляемом на сучьях деревьев, и оставляли там до превращения в скелет. После того как труп сгнивал на открытом воздухе, кости переносили или в прежний дом умершего, или в маленький домик из коры около него. Сохранившиеся таким образом скелеты всех умерших через несколько лет предавались общему погребению. Еще за 60 лет до Л.Г. Моргана, т.е. в конце XVIII в., среди ирокезов, по их рассказам, подобный погребальный обряд был весьма распространен. Во времена же Л.Г. Моргана он еще бытовал у племен на Верхней Миссисипи и у некоторых племен дальнего Запада [40]. Все это очень похоже на погребальный обряд киданей!
Жители побережья залива Кука, кинайцы, по словам путешественника Г.И. Давыдова, еще в начале XIX в. "мертвые тела клали... на крышу, поставленную на четырех столбах, где они и сгнивали, богатых же... сожигали" [41]. Скорее всего, в более ранние времена эти индейцы погребали "на четырех столбах" всех покойников, сожжение же богатых стало "входить в моду" по мере роста имущественного неравенства в кинайском обществе.
С. 180 Атапаски Аляски на месте захоронения устанавливали гроб с покойником на специальную подставку, сделанную из новых бревен. Эту подставку сохраняли около полугода, а потом сжигали, гроб же перемещали на приготовленную к тому времени платформу – "дом для гроба", сделанную из еловых бревен, коры и дерна, с боками, закрытыми корой, иногда прикрытую крышей. Эти платформы обычай разрешал строить в мае, во время ледохода, и в октябре, во время ледостава. Тех, кто умирал в это время, сразу клали на такие платформы, а если смерть наступала в другое время, то сначала ставили на подставку до тех пор, пока не наступит май или октябрь, когда перекладывали на платфому.
На Нижнем Юконе покойника, согнув его ноги к животу, обернув берестой, клали в сколоченный из досок гроб, который ставили на четыре столба 5 футов высотой. У кучинов бытовали воздушные < захоронения > в выдолбленном бревне на столбах или на двух растущих рядом < деревьях [42].
В.А. Винокуров находит свидетельства обряда похорон на дереве и в русских былинах. Например, Добрыня Никитич вешает тело убитого им змея "на осине на покляпыя"; при этом данный обряд является сибирским по происхождению и входит в русские былины через скифо-сакский эпос [43].
Как видим, данный погребальный обряд охватывает огромную территорию – от Тянь-Шаня, Кавказа и Пиренеев, через Сибирь и Берингов пролив, до Атлантического побережья Северной Америки и от Северного Китая до Арктического побережья Азии. О чем же говорит этот факт?
Ю.Г. Рычков утверждает, что примерно 25000-26000 лет (плюс-минус 2500-3400 лет) назад предки современных палеоазиатских народов и многих индейских племен Северной Америки представляли собой единую американо-сибирскую этническую общность, которая была "не крупнее племени или современных этнических групп Сибири", и группы, давшие начало разным народам Сибири и Америки, отличались в ее пределах друг от друга не более, чем отличаются ныне этнические группы одного и того же народа [44]. Вероятно, в состав этой общности входили и предки народов Кавказа – о сходстве, например, кетского языка с языками индейцев Америки, а также с баскским, буришкским и с кавказскими языками – черкесским, даргинским, табасаранским, чеченским, дидойским, бацбийским, грузинским, кабардинским, убыхским, абхазским писал А.П. Дульзон [45]. Н.Ф. Яковлев установил, что чукотский язык имеет много общего с кавказскими (черкесский, убыхский, кабардинский) и индейскими (кечуа) языками [46].
Ф. Боас сформулировал в свое время теорию о существовании в прошлом непрерывной цепи родственных народностей от палеоазиатов до тихоокеанских индейцев. Эта связь была разорвана эскимосами, которые отделили эти народы друг от друга. Данный процесс, по мнению Биркет-Смита, начался около VII тыс. до н.э. и окончательно завершился (произошло последнее переселение) "столетия два тому назад" (написано в 1937 г.), т.е. в первой трети XVIII в. [47].
С большой долей вероятности можно предположить, что похоронным обрядом американо-сибирской языковой общности было именно погребение на деревьях; в дальнейшем представители этой общности расселились по обширным территориям Евразии и Северной Америки, а еще позже были ассимилированы представителями других языковых общностей (индоевропейской, уралоалтайской и др.), передав им, в свою очередь, среди других этнокультурных особенностей и необычный погребальный обряд, сохранившийся во многих районах до нового времени, а кое-где – практически до наших дней.
Примечания: [1] Бартольд В.В. Сочинения. М., 1963. Т. 2, ч. 1. С. 97. [2] Полевая запись от 8 мая 1990 г., Ат-Башинский район Нарынской области. [3] Полевая запись от 14 сентября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области. [4] Катанов Н.Ф. О погребальных обрядах тюркских племен Центральной и Восточной Азии. Казань, 1894. С. 6.
С. 180 [5] Винокуров В.А. Погребальные обряды Индоирана и Сибири в славянских эпосах. М., 1992. С. 74-76. [6] Катаное Н.Ф. Указ. соч. С. 4. [7] Полевая запись от 8 мая 1990 г., Ат-Башинский район Нарынской области. [8] Полевая запись от 1 октября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области. [9] Шатинова Н.И. Семья у алтайцев. Горно-Алтайск, 1981. С. 95, 99. [10] Катанов Н.Ф. Указ. соч. С. 17. [11] Цит. по: Семейная обрядность народов Сибири. М., 1981. С. 122-124. [12] См. об этом: Молдобаев И.Б. Фольклор киргизского народа как источник по этнической истории // Проблемы этногенеза и этнической истории народов Средней Азии и Казахстана. М„ 1991. С. 103-112. [13] Семейная обрядность... С. 109. [14] Там же. С. 130, 147-152, 157-160, 167, 192-196, 222. [15] Полевые записи от 12 августа 1990 г., Кочкорский район Нарынской области и от 22 июня 1991 г., Тюпский район Иссыккульской области. [16] Шатинова Н.И. Указ. соч. С. 94, 99. [17] Приклонский В.А. Три года в Якутской губернии // Живая старина. 1891. Вып. 3. С. 48-84. [18] Семейная обрядность... С. 109. [19] Вайнштейн С.И. Тувинцы-тоджинцы. М., 1961. С. 192. [20] Кенин-Лопсан М.Б. Обрядовая практика и фольклор тувинского шаманства. Новосибирск, 1987. С. 86. [21] Семейная обрядность... С. 95, 109-110. [22] Молдобаев И.Б. Указ. соч. [23] Семейная обрядность... С. 157-160, 170-171. [24] Полевые записи от 2 и 22 августа 1990 г., Кочкорский район Нарынской области и от 7 сентября 1990 г., Тянь-Шанский район Нарынской области. [25] Бичурин Н.Я. Собрание сведений о народах, обитавших в Средней Азии в древние времена. М.; Л., 1950. Т. 2. С. 79. [26] Приклонский В.А. Указ. соч. [27] Катанов Н.Ф. Указ. соч. С. 17-19. [28] Долгих Б.О. О похоронном обряде кетов // СЭ. 1961. № 3. С. 102-112. [29] Анучин Д.Н. Очерк шаманства у енисейских остяков. СПб., 1914. С. 12-13. [30] Гурвич И.С. Культура северных якутов-оленеводов. М., 1977. С. 142-149. [31] Цит. по: Семейная обрядность... С. 97-103, 108-111, 130, 146-147, 154, 165-173, 199. [32] Полевая запись от 7 октября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области. [33] Баялиева Т.Д. Доисламские верования и их пережитки у киргизов. Фрунзе, 1972. С. 87-88. [34] Полевая запись от 24 октября 1990 г., Ак-Талинский район Нарынской области. [35] Вейденбаум В.Г. Священные рощи и деревья у кавказских народов // Изв. КОРГО (Тифлис). 1878. Т. 5. № 3. С. 153-179. [36] Цит. по: Лавров Л.И. Доисламские верования у адыгейцев и кабардинцев // Труды Ин-та этнографии. 1959. Т. 51. С. 193-236. [37] Габуния СЛ. Баскские погребальные обряды и их грузинские параллели. Л., 1988. С. 17. [38] Полевая запись от 20 сентября 1990 г., Тянь-Шаньский район Нарынской области. [39] См., например: Каримуллин А.Г. Прототюрки и индейцы Америки: По следам одной гипотезы. М., 1995. [40] Морган Л.Г. Лига ходеносауни, или ирокезов. М., 1983. С. 94. [41] Давыдов Г.И. Двухкратное путешествие в Америку морских офицеров Хвостова и Давыдова, написанное сим последним. СПб., 1812. Ч. 2. С. 133. [42] Дзенискевич Г.И. Атапаски Аляски. Л., 1987. С. 93-94. [43] Винокуров В.А. Указ. соч. С. 77. [44] Рычков Ю.Г. Генохронология исторических событий // Вопр. антропологии. 1986. Вып. 77. С. 3-18; Рычков Ю.Г., Ящук Е.В. Генетическая память об этногенезе // Этнические связи народов Севера Азии и Америки по данным антропологии. М., 1986. С. 149-156. [45] Дульзон А.П. Кетский язык. Томск, 1968. С. 579-580, 585-586. [46] Яковлев Н.Ф. Древние связи языков Кавказа, Азии и Америки // Труды Ин-та этнографии. 1947. Т. 2. С. 196-204. [47] Цит. по: Пелих Г.И. Происхождение селькупов. Томск, 1972. С. 189-190.
Кучозь: 12.12.09 23:47. Заголовок: Элементы заратуштрий..
Элементы заратуштрийской религии в мордовской народной религии
Под понятием «мордва» объединены два близких финно-угорских народа – мокша и эрзя. Большинство современной мордвы православные, однако, сохранились некоторые легенды об их традиционной религии, которые позволяют в общих чертах восстановить её.
Известно, что предки финно-угорских народов в древности занимали обширные территории от лесных районов Поволжья и Прикамья до Урала, где контактировали с иранцами, из-за чего в мордовской лексике представлен определённый слой ранних и поздних иранизмов.
Наряду с древнейшими иранскими заимствованиями в мордовских языках обнаруживаются лексические заимствования из иранского языкового источника более позднего периода: эрзя vaz, мокша vaza – ягноб. wása «телёнок», осет. wæs; эрзя ŕiśme «цепь», мокша ŕiśmε «верёвка» – ср. осет. rætæn «толстая верёвка», ново-перс. resen, rasan «верёвка»; эрзя purtsos, мокша purts «свинья» – ср. хотано-сакск. pā’sa «свинья», курд. purs и т. п.
Всё это позволяет предполагать о связях предков мордвы с иранцами. На основании имеющихся данных можно предположить, что некоторые черты традиционной религии мордвы сформировались под воздействием учения Заратуштры.
Как известно, основой учения Заратуштры является вера в существование Ахура-Мазды и Аримана. Ахура-Мазда – Создатель Мира, источник Добра и Света, Порядка и Истины, Ариман – Разрушитель Мира, источник Зла, Тьмы, Холода и Скверны. Достичь победы Добра в мире можно через добрые мысли, слова и дела, и почитая стихии – Воздух, Воду, Землю и особенно Огонь, как символ жизненной силы, которую Создатель вдохнул во Вселенную.
После смерти душа человека три дня пребывает рядом с ним, а затем подвергается суду на мосту Чинват над огненной рекой.
По традициям заратуштрийцев, труп – сакрально нечист, обладает оскверняющей силой, разносимой дэвом насу и поэтому не может быть сожжён, утоплен или похоронен в земле, поскольку это вызовет осквернение стихий. Для этого заратуштрийцы соблюдали специальные погребальные обряды с выставлением трупов в закрытых или открытых погребальных сооружениях. У восточных иранцев соблюдалась традиция построения закрытых постройках для покойных: аланы строили для этой цели «дома мёртвых», согдийцы и хорезмийцы – склепы для хранения оссуариев.
Сравнивая учение Заратуштры и народные верования мордвы можно найти сходство между ними.
Согласно мордовской традиционной религии, весь видимый и невидимый мир создал единый Бог. Эрзя называли его Чам-Пас («Верховный Бог»), мокшане – Шкай («Творец»). Он не имеет ни начала, ни конца; видеть его нельзя и от него происходит одно только добро. Творцу противостоит Шайтан, породивший злых духов и всячески старающийся испортить каждое творение Бога. Наименование отрицательной сущности пришло к мордве из ислама.
Среди животных, сотворённых Чам-Пасом, следует отметить собаку, считавшуюся благим животным. Сходный мотив присутствует и в Благой Вере, где собака считается одним из творений Ахура-Мазды.
Для совершения молений на роль жрецов раз избирались несколько уважаемых стариков ате-покш-тей («добрые люди»). Для жрецов было характерно особое одеяние белого цвета, как и для служителей Ахура-Мазды. Прявт («голова») – старший из предстоявших на молитве – во время ритуала разжигал огонь и зажигал священный штатол («восковая свеча»).
Мордовцы, как и иранцы-заратуштрийцы, хоронили покойника через трое суток после смерти. Считалось, что в течение первых трёх дней душа умершего находится рядом.
Вскоре после смерти тело умершего обмывали. Для этого приглашали специальных людей – экшилицят (э.), эшеляйхть (м.) – обмывальщиков». Обычно обмывальщиками бывают пожилые люди. Молодые люди не должны заниматься этим из-за опасности осквернения при соприкосновении со смертью. Все эти представления сходны с представлениями о заратуштрийских служителях мёртвых – насасаларах.
Есть основания полагать, что у мордвы в прошлом существовало надземное захоронение. Упоминание об этом встречается в сказке «Дуболго Пичай». В архивах есть сведения о том, что мордовцы оставляли покойника в «доме мёртвых» – небольшом четырёхугольном бревенчатом срубе. Такие захоронения и сейчас встречаются в некоторых мордовских селениях. До недавнего времени у мордвы практиковалось и воздушное захоронение. Так, у эрзи сёл Сабаево и Давыдово Кочкуровского района Мордовии умерших в гробу подвешивали на деревьях.
В погребальных обрядах мордвы чётко прослеживается мотив избегания соприкосновения со cмертью, сходный с заратуштрийским.
Щепки и обрезки досок от гроба, посуду, из которой обмывали умершего, сор, выметенный из избы после выноса покойника – всё это считалось сакрально нечистым, поэтому уносилось в особое место. Опасной считалась и могильная земля. Вернувшиеся с кладбища участники похорон старательно вычищали землю из обуви. Придя с кладбища, участники похорон мыли руки перед крыльцом, не заходя дом и посещали баню. Было также распространено верование в очистительную силу огня. Так, в селе Старая Шентала Шенталинского района Самарской области во время поминок во дворе разводили костёр, чтобы очиститься от соприкосновения со смертью.
С XVI в. среди мордвы начинает распространяться православие. Носители традиционной религии так и не сформировали централизованной религиозной системы и священных книг, без чего невозможно сохраниться в той или иной степени в условиях внешнего давления других религий. Традиционная религия стала постепенно забываться. И хотя отдельные энтузиасты в настоящее время пытаются возродить её, отсутствие письменной фиксации учения мешает её полному восстановлению.
В отличие от народной религии – культа сугубо этнического, учение Ашо Заратуштры, проповедуя сходные ценности, смогло сформировать религиозную систему и сохраниться в течение более чем 3700 лет даже во враждебном окружении и стать религией, открытой для любого, кто желает её принять.
Кучозь: 12.12.09 23:50. Заголовок: Скелет назвали Евой ..
Скелет назвали Евой
В конце июля 2004 года закончилась работа археологической экспедиции под руководством кандидата исторических наук Александра Вискалина. Экспедиция проходила близ села Ховрино Вешкаймского района Ульяновской области, на территории поселения древнего человека эпохи энеолита (энеолит - медно-каменный век - пора появления первых орудий из меди). За это время найдены уникальные изделия из меди: гарпуны, остроги, медные выплески, образовавшиеся при плавке металла, а также многочисленные орудия из камня и керамика. Сенсационной находкой стало захоронение женщины, ее могиле - около 4500 лет. Сенсация досталась археологам очень непросто. Небо и земля, словно сговорившись, препятствовали работе на раскопе. Ореол мистических тайн и совпадений окутывал экспедицию до самых последних мгновений работы на поселении. Змеи кругом, чтоб им пусто Все было заранее спланировано и предусмотрено. Однако в последний момент стали происходить необъяснимые вещи: ломались машины, опаздывали люди, дважды возвращались за забытыми вещами. В завершение всего разразилась ужасная гроза, перепугавшая отъезжающих детей и их родителей. Так экспедиция и двинулась сквозь потоки дождя навстречу неизвестности. Экспедиционный лагерь поначалу планировалось разбить в пойме реки Барыш, там, где он был уже не один год, однако на это место нас не пустили... змеи. Гадюками кишели все окрестности, хотя раньше здесь змей не видели. Место отличалось первозданной красотой и дикостью: высокая по пояс трава, меловые горы, колонны сурков, приветствующих людей пронзительным свистом. Стоянку пришлось разбить подальше от раскопа, в сосновых посадках. В довершение ко всему ночью разразилась гроза, чуть не снесшая лагерь в реку Барыш. После недели проливных дождей наступила жара. Над раскопом нависла влажная духота, донимали слепни и оводы, попившие немало ребячьей кровушки. Работа шла вяло. Влажная земля не спешила открывать свои тайны. Зато в лагере было спокойно и тихо, ни комаров, ни слепней, ни мошек. К концу первой недели находки посыпались как из рога изобилия: каменные ножи, наконечники стрел и копий, медные гарпуны и остроги, медные капельки-выплески. Перед нами был поселок древнейших металлургов: крайне редкое для того времени явление. Первым предвестником сенсационного открытия стала медная змейка. Она была найдена случайно ранним утром с первыми лучами солнца. Змея - предмет, несомненно, культовый, скорее всего, атрибут шамана. Являясь олицетворением подземного (хтонического мира) находка о чем-то словно предупреждала нас. Три зуба Скелет древней женщины давал о себе знать постепенно, держа в напряжении до самого последнего момента. Вначале Ренат Азизов - один из самых молодых участников экспедиции - принес человеческий зуб, выковырянный им из стенки раскопа. Потом нашли еще один зуб, потом - третий. Это уже пахло сенсацией. Стало ясно, что где-то рядом находится захоронение. Неисследованным остался маленький пятачок земли в центре раскопа. Вдруг произошло, казалось бы, непоправимое - обвалилась бровка. Груды сырого песка обрушились на место предполагаемого захоронения. Но все обошлось. Последние аккорды эпопеи прозвучали в полдень. От жары плавился воздух, археологи обмотали себя мокрыми простынями, так как бросать работу было нельзя: на горизонте чернели тучи, небо громыхало. Детскими совочками и кисточками сняли лишний грунт. Погребение появилось внезапно. Оно одновременно поразило и разочаровало. Скелет оказался неполным и лежал не в анатомическом порядке. Череп перевернут, на нем отсутствовала лицевая часть. Челюсть отброшена в сторону. Кости конечностей перемешаны с керамикой, будто бы выброшены, как мусор. Пришла первая версия - захоронение потревожили животные, но ее сразу пришлось отмести - отсутствовали мелкие кости. Не менее странным было то, что захоронение найдено в жилище. Скелет был покрыт культурным слоем, а это означает, что люди после погребения еще некоторое время обитали в жилище. Отброшена версия о каннибализме - кости не обожжены и не расщеплены. Остается последнее объяснение - необычный обряд вторичного захоронения. Костяк древнего человека был найден 13 числа в шестом по счету жилище. Наиболее хорошо сохранились шесть фрагментов тела. Работа закончилась ровно в шесть часов. 30-летняя старушка Осторожно очистили кости и череп от земли, внимательно рассмотрели остатки челюсти: перед нами лежал неполный костяк женщины. Она была миниатюрной. Возраст - 35-45 лет. Для того времени почтенный, соответствующий нынешнему 65-70-летнему. Вот и все, что пока можно сказать о ней. Умерла ли она от болезни, или ее убили? Почему кости лежали в беспорядке? Почему погребена в своем жилище? Находки, сделанные в жилище, создавали впечатление, что оно было покинуто в спешке: все вещи лежали на своих местах. На полу в большом количестве найдены наконечники стрел. Многие из них отличались крайне небольшими размерами. Что это: игрушки или обереги? А может быть, в этом доме жили подростки? Очевидно, что исследование этого памятника в ближайшие годы сулит много открытий. Вот откуда Баба Яга! Вспоминаются многочисленные примеры ингумации - обряда захоронения, необычно широко распространенного у многих народов. Тело в древности считалось «нечистым», и поэтому его не сразу зарывали в землю, а предварительно очищали кости от плоти. У некоторых племен Австралии покойника съедали близкие родственники, в других местах останки людей поедали птицы и хищные звери. На Тибете этот обряд захоронения существует и сегодня. Существовал он и у финно-угров - коренных обитателей Восточной Европы. Расселяясь здесь, славяне часто находили в лесу небольшие домики мертвых на сваях, заполненные костями. Так родилась сказка о Бабе Яге и ее знаменитой избушке на курьих ножках. В наших краях обряд существовал до XVIII века. На Самарской луке мордва привязывала мертвых к дереву на специальных площадках, расположенных над землей, а через год приходили, забирали белые кости и зарывали в землю. Может быть, именно этот обряд и явился причиной странного захоронения? На ранних этапах истории многие народы хоронили умерших в своих жилищах, так как считали, что умерший имел право на кров и пищу и после смерти. Отсюда берет корни легенда о домовом, о том времени, когда стариков хоронили под печкой. В этом случае они помогали живым, защищали дом и родственников от невзгод и несчастий. Наедине с Евой После того как ценная находка была освобождена от песка, все ушли на речку смывать пыль веков, а я осталась на раскопе наедине с Евой в качестве сторожа. Странное умиротворение посетило мою душу. Я смотрела на погребение, слушала пение птиц и шелест трав и думала о том, что, возможно, через 5000 лет, в 7004-м году, археологи будут точно так же исследовать землю. Что они найдут? Потревоженное нами захоронение обдувалось ветром, впитывало в себя запахи нового мира и, наверное, готовилось раскрыть потомкам свои тайны. Последняя ночь была необыкновенно тихой и теплой. Народ гулял до утра. В день нашего приезда, к вечеру, на южные районы области и город обрушился ураган необыкновенной силы. Мы вовремя унесли ноги. Марина Вискалина.
Кучозь: 13.12.09 01:32. Заголовок: Это название самой..
Это название самой любимой в детстве сказки, и имя ее героини. Лет в семь мне подарили большую книгу сказок мира, и именно из нее самой читаемой и таинственной (аж дыханье сводило все стопятьдесятвосемь раз) оказалась мордовская народная сказка про эту девушку с интригующим именем (иногда мне казалось, что ее зовут так, потому-что она много и долго чай пьет). Нашла ее в сети сейчас и перечитала… Ужас, что вообще курят в Мордовии? :) Или может такие сказки женщины читали своим детишкам перед сном, чтобы те вошли в транс и поскорее уснули? =) Да, история об этом умалчивает. Впрочем, это тенденция почти всех сказок, и наверняка есть какой-то общий посыл в этой инфернальности. Как же мы далеки от тех непосредственных себя, когда вся эта крышесносная психоделика воспринималось нами совершенно искренне и понятно! И просто так наивно, но честно учила добру, состраданию, любви, щедрости, высмеивала глупость, наказывала и всегда мудро ставила точки: каждый получает по заслугам.
PS. Посмеялась я сейчас, поудивлялась, чуток покуражилась. Но: все равно буду своему ребетенку такие сказки читать! Не зря народная мудрость. И Дуболго уж точно, чтоб аж глазенки горели! =) Когда будет… :-[
Когда-то в одном ауле жил-был дровосек. Приехал он однажды в лес. Рубит себе дрова, песни поёт. Вдруг из тёмной чащобы вышел к нему навстречу шурале (леший). Весь он покрыт чёрной шерстью, длинный хвост извивается, длинные пальцы шевелятся, длинные лохматые уши тоже шевелятся. Увидел шурале дровосека и захохотал:
- Вот с кем я сейчас поиграю, вот с кем я сейчас посмеюсь! Как тебя зовут, человек?
Дровосек понял, что дело плохо. Надо что-то придумать. И говорит:
- Меня зовут Прошлый Год.
- Давай, Прошлый Год, с тобой поиграем, пощекочемся, - говорит шурале, - кто кого перещекочет.
А все шурале ох мастера щекотаться! Как от такого уйти?
- Некогда мне играть, у меня работы много, - говорит дровосек.
- Ах так! - сердится шурале. - Не хочешь со мной играть? Ну тогда я тебя так закружу в лесу, что ты никогда из него не выберешься!
- Ладно, - говорит дровосек, - буду играть, только ты сперва помоги мне вот эту колоду расколоть. - Размахнулся он и всадил топор в колоду. Она треснула. - Вот теперь помогай, - кричит дровосек, - суй скорей пальцы в трещину, чтобы она не закрылась, а я ещё разок ударю!
Глупый шурале сунул пальцы в трещину, а дровосек быстро дёрнул топор. Тут пальцы лешего крепко защемило. Дёрнулся он, да не тут-то было. А дровосек схватил топор и был таков.
Закричал шурале на весь лес. Сбежались на его голос другие шурале.
- Что с тобой, что кричишь?
- Пальцы Прошлый Год защемил!
- Когда защемил? - спрашивают шурале.
- Сейчас защемил, Прошлый Год защемил!
- Тебя не поймёшь, - говорит один шурале. - Сразу у тебя и сейчас и прошлый год.
- Да, да! - кричит шурале, а сам дёргает пальцы. - Прошлый Год, Прошлый Год! Догоните его! Накажите его!
- Как можно догнать прошлый год? - говорит другой шурале. - Как его можно наказать?
- В прошлом году защемил, а сейчас вдруг закричал. А в прошлом году что молчал? - спрашивает его третий шурале.
- Разве теперь найдёшь того, кто тебя защемил? Это ведь было так давно! - говорит четвёртый шурале.
Глупый шурале ничего не мог им растолковать, и все шурале убежали в лесную чащу. А он взвалил колоду на спину и ходит до сих пор по лесу и кричит:
- Пальцы Прошлый Год защемил! Пальцы Прошлый Год защемил!
В давние времена жил в одном городе портной. Придёт к нему заказчик, принесёт два аршина сукна и скажет:
- Эй, портной! Сшей-ка мне хороший бешмет.
Посмотрит портной: мало сукна на бешмет. А всё-таки не откажется, начнёт раздумывать: и так прикинет и этак - и сошьёт. А заказчик не только не поблагодарит его, а скажет:
- Смотри, ты, наверно, остатки моего сукна для себя припрятал?
Обидно это стало портному. Надоели ему напрасные упрёки да разговоры. Собрался он и ушёл из города.
"Пусть,- думает,- поищут себе другого такого портного!.."
Идёт он по дороге, а навстречу ему ковыляет тощий, маленький бесёнок.
- Здравствуй, почтенный портной!- говорит бесёнок.- Куда это ты идёшь?
- Да иду куда глаза глядят. Надоело мне в городе жить: шью хорошо, честно, а меня всё бранят да упрекают!
Бесёнок говорит:
- Ох, портной, и моя жизнь такая же!.. Смотри, какой я тощий да слабый, а где что случится всё на меня, всё на меня валят, во всём меня обвиняют. Не могу я так жить! Возьми-ка ты меня с собой, вдвоём нам веселее будет.
- Хорошо,- отвечает портной,- пойдём!
Пошли они вместе. Попадается им навстречу медведь.
- Куда это вы, - спрашивает, - идёте?
Рассказали портной и бесёнок медведю, что от своих обидчиков подальше уходят. Медведь выслушал и говорит:
- Вот и со мной так-то. В соседней деревне волк задерёт корову или овечку, а вину валят на меня, на медведя. Не хочу я без вины виноватым быть, уйду отсюда! Возьмите и меня с собой!
- Ну что ж,- говорит портной,- пойдём вместе!
Пошли они дальше втроём.
Шли, шли и пришли на опушку леса. Осмотрелся портной и говорит:
- Давайте-ка избу строить!
Принялись все за работу и скоро выстроили избу.
Однажды портной с бесёнком ушли далеко по дрова, а медведя оставили дома. Много ли, мало ли времени прошло - забрёл к избушке див (злое чудовище) и спрашивает медведя:
- Что это ты здесь делаешь?
Медведь говорит:
- Наше хозяйство стерегу!
Оттолкнул див медведя от дверей, забрался в избушку, всё поел-попил, всё разбросал, всё поломал, поковеркал. Медведь хотел было его гнать, да не мог сладить с ним: див избил его до полусмерти и ушёл.
Лёг медведь на пол, лежит, охает.
Вернулись портной с бесёнком. Увидел портной, что всё разбросано, поломано, и спрашивает медведя:
- Не случилось ли чего без нас?
А медведю совестно сказать, как его див бил-колотил, он и отвечает:
- Ничего без вас не случилось...
Не стал портной больше расспрашивать.
На другой день взял он с собой медведя и пошёл вместе с ним за дровами, а бесёнка оставили сторожить избушку.
Сидит бесёнок на крылечке, стережёт избушку.
Вдруг зашумело, затрещало в лесу, вышел лив - да прямо к избушке. Увидел бесёнка и спрашивает:
- Ты чего здесь сидишь?
- Нашу избу стерегу!
Не стал див больше спрашивать - схватил бесёнка за хвостик, размахнулся и отбросил в сторону. Сам влез в избушку, поел всё, попил, раскидал, чуть избушку не сломал и ушёл.
Приполз бесёнок в избушку на четвереньках, улёгся в уголок, попискивает.
Вернулись вечером портной и медведь. Портной смотрит - бесёнок весь скорчился, еле жив, кругом беспорядок. Он и спрашивает:
- Не случилось ли тут чего без нас?
- Нет, - пищит бесёнок, - ничего не случилось...
Видит портной - что-то не так. Решил проверить, что тут без него творится. На третий день говорит он бесёнку и медведю:
- Ступайте-ка сегодня вы за дровами, а я сам нашу избу стеречь буду!
Медведь и бесёнок ушли. А портной сделал себе из липовой коры дудочку, сидит на крылечке, песни наигрывает.
Вышел из леса див, подошёл к избушке и спрашивает портного:
- Что ты тут делаешь?
- Песни наигрываю, - отвечает портной, а сам думает: "Так вот кто к нам в избу наведывается!"
Див говорит:
- Я тоже хочу играть! Сделай и мне такую же дудочку!
- Сделал бы я тебе дудочку, да вот липовой коры у меня нет.
- А где ж её взять?
- Ступай за мной!
Взял портной топор и повёл дива в лес. Выбрал он липу, какая потолще, надрубил её вдоль и говорит диву:
- Держи крепче!
Как только сунул див лапы в щель, портной вытащил свой топор - лапы и защемило крепко-накрепко.
- Ну, - говорит портной, - отвечай: не ты ли к нам в избушку приходил, всё съедал да выпивал, всё ломал да портил, да ещё моих медведя и бесёнка избил?
Див говорит:
- Нет, не я!
- А, так ты ещё и врёшь!
Принялся тут портной бить дива прутом. Стал див его упрашивать:
- Не бей меня, портной! Отпусти на волю!
Прибежали на крик медведь и бесёнок. Увидели, что портной дива бьёт, и сами туда же. Закричал тут див не своим голосом:
- Смилуйтесь, отпустите меня! Никогда больше к вашей избушке и близко не подойду!
Вбил тогда портной в липу клин - див и вытащил из щели свои лапы, да бегом в лес, только его и видели!
Вернулись медведь, бесёнок и портной в избушку.
Вот бесёнок и медведь давай перед портным хвастаться:
- Это нас див испугался! Это он от нас в лес убежал! Тебе одному с ним не справиться бы!
Портной с ними спорить не стал. Выждал он время, выглянул в окошко и говорит:
- Ого! Идёт к нашей избе див, да не один идёт - еще сотню дивов с собой ведёт!
Бесёнок и медведь так испугались, что тут же выскочили из избушки и убежали неизвестно куда.
Остался портной в избушке один.
Узнали в соседних деревнях, что хороший портной в этих краях поселился, стали к нему с заказами ходить. Никому портной не отказывает: шьёт всем - и старым и малым. Никогда без работы не сидит.
Басилы – (басыл – угнетенный, несчасный (стр.106)) – несчасные (в 737г. плененным хазарам арабы выделили земли на границе с Грузией, эти племена стали называться "басилы"; в последствии восстали, убили поставленного над ними эмира, но при попытке вернуться на Родину часть басил была перерезана)
Печенеги (пачинакиты, пацинаки, бечинеги, баджнаки) - (пац - крыса(стр.447), чинакъ - коготь(стр.628)) - крысиный коготь, (беш - пять(стр.114)) - пять когтей, (баджанакъ - свояк(стр.96)) - свояки (каждая орда состояла из пяти родов, женщины одного рода выходили замуж за мужчин другого рода в пределах одной орды, все мужчины по отношению к друг другу свояки!!!)
Беленджир – столица савир и барсил (бала – ребенок, дитя (стр.100), беляньдир – пеленать (стр.112), эр – мужчина (стр.665)) – колыбель; Страну булгар арабы называли Баланджар (Беленджер). Правильное произношение тех или иных названий, упоминаемых арабскими авторами средневековья, затруднено тем, что в арабских словах гласные пишутся не всегда, а древние названия давно вышли из употребления, поэтому как произносятся переведенные с арабского сочетания букв “б-нг-р” и “б-л-нг-р” сказать трудно. Так же примерно обстоит дело с древнееврейским языком.[463]
Биляр - расположен на Черемшане, притоке Волги (бийли – державный, государственный, бийлик – царство, государство (стр.116)) - город царей
Булгар – столица Волжской Булгарии (герб - барс, парс (!!!!!))
Варачан - столица савиров (вэр – давать, (стр.158), ачын - открываться(стр.90)) – “Вэрачын” - пункт выдачи виз, вэрэсэ – долг, кредит(стр.158)) – город ростовщиков
Беля Вежа – (беля - пеленать(стр.112), вежа(вэза) – башня (стр.156)) - башня, или закрытая (цепью) крепость (ср. Суд возле Константинополя)
Мангуп – (ман – край, сторона (стр.403)) – страна готов
Саркел – (сар – плести, вязать, заплетать (стр.465), кала – крепость (стр.286) – “Саркала”, кел - приходить, прибывать, приезжать (стр.301)) – плетенная крепость, или связанная (цепью!!!) крепость (см. Суд возле Константинополя)
Семендар – столица хазар в VII-VIII вв. на берегу реки Терек (саман – солома рубленная, сечка (стр.463), дары – просо (стр.169) – “Самандар”) – саманный город, мазанка (Саманом называется высушенный, т. е. необожженный, крупный кирпич, изготовляемый из глинистого грунта с примесью соломенной сечки, откуда и название этого строительного материала (по-тюркски саман- значит “солома”)).
Тмутаракань - на Черном море в дельте Кубани "тма" (ср. персидское "туман") - военный отряд в десять тысяч человек - и "тархан" (вождь) - (вождь 10 тыс.); (тамагъ – пролив(стр.509), тархан – свободный (стр.516) – “Тамагтархан” ) – свободный пролив; (тумэн – десять тысяч, город, которому подчиняются сто деревень(стр.553), тархан – свободный (стр.516))
Чернигов(Царнигога) - (чирник - ручей(стр.629), чырнакъ, чырныкъ - ручей, берег, брод(стр.638), цырлак...) - буквально, берег с источником
Кучозь: 22.01.10 09:33. Заголовок: Экспедиции Археологи..
Экспедиции Археологического отдела
Археологическая экспедиция Музея Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского создана в 1997 году по инициативе Гонозова А.В. Археологическая экспедиция Музея Нижегородского государственного университета им. Н.И. Лобачевского создана в 1997 году по инициативе Гонозова А.В., возглавившего её работу, и при поддержке Ковалёвой Т.И. (директора Музея ННГУ) и Таловина Д.С. (заведующего археологическим отделом Музея ННГУ). Финансирование работ осуществляется Нижегородским государственным университетом им. Н.И.Лобачевского. В работах экспедиции принимали участие: сотрудники музея - Мартынов С.Б., Александрова О.И., Косарева М.А., Таловин Д.С., Королева Е.Г., Ануфриева И.В., Давыдова А.А., Голявин О.Е.; преподаватели исторического факультета ННГУ - Солнцев Н.И., Сметанина Т., Дорофеев Ф.А.; студенты истфака ННГУ - Миляев П., Косякова Е.; друзья экспедиции - Давыдов А.И., Мартынова К.С.
В настоящий момент в составе экспедиции осуществляют свою деятельность три археологических отряда, возглавляемых сотрудниками археологического отдела музея ННГУ: Нижнеокский отряд (нач. Гонозов А.В.); Первомайский отряд (нач. Ануфриева И.В.); Ветлужский отряд (нач. Четвертаков Е.В.).
Деятельность археологической экспедиция музея ННГУ осуществляется в рамках инициативного проекта программы "Древние общества Волго - Окского бассейна: взаимодействие со средой, культура и история" (авторы проекта: зав. археологическим отделом музея ННГУ А.В. Гонозов; к.и.н., старший преподаватель кафедры истории Древнего мира и средних веков исторического факультета ННГУ Грибов Н.Н.). За двенадцать полевых сезонов силами трёх археологических отрядов под руководством сотрудников музея ННГУ изыскания были произведены: в бассейне р. Линда (Семёновский и Борский районы), на правобережье р. Сатис (Первомайский район), в левобережной части долины р.Ока в районе деревень Бабасово, Венец, Старое и Новое Щербинино, пос. Тумботино (Павловский район); в правобережной части долины р. Ока (междуречье р. Теши и р. Велетьмы при впадении в Оку, Навашинский район); в Кулебакском районе (окрестности пос. Молочная Ферма, г. Кулебаки); в Борском районе (окрестности пос. Памяти Парижской Коммуны); в Варнавинском районе (округа села Лапшанга, округа пос. Варнавино, а также северная часть округи с. Богородского). С 2003 проводятся археологические разведки поселений, расположенных на торфяниках. Обследованы торфяные месторождения Раменье, Большое, Овинищи, расположенные в Павловском районе, а также урочище болото Антоново (центральная часть торфяного массива Большое Керженецкое) в Борском районе.
В ходе проведённых работ за 12 полевых сезонов открыто и первично изучено 47 новых памятников археологии, 95 выявленных ранее обследовано. Хронологически объекты археологического наследия (памятники археологии) охватывают широкий временной диапазон в интервале от мезолита до средневековья.
В бассейне р. Линды рекогносцировочными шурфами изучались открытые экспедицией стоянки эпохи неолита Мамакино I, II. Выявлены две курганных группы XII - XIV вв. н.э..
С 2000 базовой территорией для проведения археологических исследований является левобережная часть долины реки Ока в окрестностях озера Кусторка Павловского района Нижегородской области. В ходе работ открыто 4 новых, обследовано 55 выявленных ранее памятников археологии. По степени концентрации комплекс памятников археологии в окрестностях озера Кусторка не имеет себе равных на территории Нижегородской области и может быть охарактеризован как уникальный.
Раскопками изучались: стоянка Старое Щербинино 15 (39 м2) и поселение Новое Щербинино 5 (96 м2). На памятниках выявлен комплекс ранненеолитической керамики, украшенной сквозными отверстиями под венчиком, и неорнаментированной. Данный комплекс выделен в отдельный тип, который предложено назвать "щербининским". На основании сравнительно типологических сопоставлений керамики и каменного инвентаря ранненеолитический комплекс находок со стоянки Старое Щербинино 15 и поселения Новое Щербинино 5 датирован от рубежа VI/V до сер. V тыс. до н. э.. Обнаруженная керамика является, вероятно, одной из наиболее ранних на Нижней Оке.
В Киевской радиоуглеродной лаборатории Института геохимии окружающей среды НАН Украины по керамике получены 4-ре даты: определяющие период бытования керамики щербининского типа в интервале от 6110 до 5870 гг. до н.э.
Памятники подобные стоянке Старое Щербинино 15 и поселению Новое Щербинино 5, содержащие керамику украшенную сквозными отверстиями под венчиком, и неорнаментированную, на территории Нижегородской области изучаются впервые.
Из разряда редких и необычных предметов на поселении встречен обломок глиняной фигурки - предположительно голова животного из семейства кошачьих (возможно рыси) (илл. ). На голове животного четко выделены торчащие подтреугольные уши и тупая морда. В Нижегородской области это первая находка подобного рода. Фигурка имеет размеры 16 мм x 11 мм. В неолите лесной и лесостепной полос Центральной части Восточной Европы подобных изображений не известно, что делает данную находку уникальной. В 2004 году в центральной части Керженского торфяного массива на территории выработанных и заброшенных участков по добыче торфа, расположенных на месте болота Антоново, являвшегося в древности озером, проведена археологическая разведка. На берегу древнего озера открыта и первично обследована стоянка первобытного человека, получившая название Большое Керженецкое (урочище болото Антоново) - 1. Стоянка предварительно датирована эпохой мезолита.
В 2003 г. в составе экспедиции образован отдельный археологический отряд под руководством И. В. Ануфриевой. Отрядом проведены археологические исследования на юге Нижегородской области, в районе, где особый интерес представляют памятники археологии средневековой мордвы. Данные поселения предположительно могли входить в состав упоминаемой в летописи "Пургасовой волости" - раннего государственного объединения мордвы, сложившегося в период, предшествовавший татаро-монгольскому нашествию. В ходе археологической разведки левого берега р. Сухой Сатис в Первомайском районе были обследованы 6 ранее известных памятников археологии, открыты и зафиксированы 4 новые памятника. В 2004 году в рамках работы экспедиции были проведены археологические раскопки мордовского могильника Большой Макателем 2 (раскопано 43 кв.м,). Изучено 12 погребений датированных предварительно по инвентарю XVI - XVIII вв. н.э..
В сезонах 2005 - 2008 годов экспедицией решалась задача по выявлению новых памятников археологии, а также, выделению из круга выявленных ранее памятников, предварительно датированных периодом раннего неолита, объектов, содержащих ранненеолитическую керамику щербининского типа. Разведки проводились в Навашинском, Павловском, Воротынском районах. К кругу памятников с керамикой щербининского типа по материалам разведок предварительно отнесена стоянка Велетьминская 3 (Навашинский район), обследованная в 2006 году.
Типологически близкая щербининской керамика встречена в 2005 году при обследовании многослойного поселения Поздняково 11 (Навашинский район). По встреченным находкам памятник предварительно датирован V тыс. до н.э., рубежом V - IV тыс. до н. э. - сер. IV тыс. до н. э.
В 2007 году в составе экспедиции начал свою деятельность Ветлужский археологический отряд (нач. Четвертаков Е.В., зам. Пудеев А.А.). В 2007 и 2008 гг. впервые проведены целенаправленные работы по поиску русских поселений на р. Ветлуге. В Варнавинском районе было исследованы три локальных зоны: округа села Лапшанга, округа пос. Варнавино, а также северная часть округи с. Богородского. В результате разведок обнаружено 11 русских сельских поселения, которые датируются периодом XIII-XIV вв. Выявлено также 1 городище - Селиванихское, предварительно датированное эпохой раннего железного века (VIII в. до н.э. - V в.н.э.) и периодом раннего средневековья (VI - XI вв. н.э.). При обследовании Богородского городища в осыпях восточного склона обнаружен древне марийский жертвенно-ритуальный комплекс, представляющий собой группу украшений, завернутых в ткань и уложенных в плетёный из коры туесок. В состав жертвенно-ритуального комплекса входят: серебряная гривна, 19 бронзовых браслетов, 8 колец, 2 перстня, фрагмент ткани с двумя бронзовыми сюльгамами, а также нагрудное украшение с привесками и венчик (всего 761 предмет). По материалам проведенных археологических исследований сотрудниками археологического отдела опубликовано 17 научных статей.
В августе 2009 года экспедицией музея ННГУ продолжены археологические исследования в Кулебакском районе Нижегородской области. В ходе археологической разведки в данном районе выявлено 9 не известных ранее памятников археологии. Большая часть выявленных памятников археологии по предварительным оценкам отнесена к наиболее древней археологической эпохе, зафиксированной на территории Нижегородской области, эпохе мезолита (VIII - VI тыс. до н.э.). Ряд памятников представляет исключительный интерес для изучения эпохи мезолита в Нижегородском Поволжье.
В 2010 гг. планируется начать реализацию нового направления исследований, связанного с изучением древних гончарных технологий бассейна Нижней Оки на основе метода технико-технологического анализа керамики, разработанного Бобринским А.А. В качестве первоочередных мероприятий планируется: - провести бинокулярные исследования ранненеолитической керамики щербининского типа с поселения Новое Щербинино 5 с целью определения состава пластического сырья; - произвести отбор сырья, которое могло стать основой для изготовления керамики из района расположения поселения; - разработать Программу дальнейших экспериментальных исследований керамики щербининского типа.
В полевом сезоне 2010 года археологическая экспедиция музея ННГУ и Самарского государственного педагогического университета планируют организовать совместное проведение археологических раскопок одного из памятников раннего неолита Нижегородской области.
В русской истории царствующие династии были помешаны на преступлениях. Притом жизнь царствующих особ строго регламентировалась религией, православными канонами, учением Христа. Нам, современникам с позиции современного права, невозможно понять без содроганья, дать верную оценку действиям и поступкам, которые для своего времени были естественными. Власть царя - самодержавца не имела границ над личностью, так и по отношению собственной царской семьи, что говорить о народе, судьба которого вершилась под прихотью "самодура". При всем этом демонстрировалась набожность и близость царствующей особы к богу. Со школьной истории знаем о жестокости московских царей, особенно Ивана Грозного, убившего собственного сына. Трагедию царя показал в своей картине художник Илья Репин. Но это не исключение в истории. Правление Дома Романовых показывает закономерность, как рок, которого не избежала царствующая династия в борьбе за личную власть. Это грехопадение не афишировалось в русской истории и оно всячески скрывается РПЦ, для верующих грех усомнится в святости канонизированных в лик святых . Великая Смута в России завершилась освобождением Москвы от польских интервентов и воцарением Михаила Романова. Боярская Дума в 1613 году положила большие надежды на этот боярский род. Алексей Михайлович, царь московский, прозванный Тишайшим правил после своего родителя 31 год. Он так и вошел в историю под этим именем. Как оказалось "тишайший" слово это имеет совершенно иное значение. Это титул государю дан на заграничный манер. Оно перешел и его детям-царевичам: Федору Алексеевичу, Софье Алексеевне, Дмитрию Алексеевичу, Алексею Алексеевичу и последний сын царя, рожденный от новой жены Натальи Кирилловны Нарышкиной -Петр. Как император Петр-1 именовался другим титулом: "Ваше цесарское Величие" Одной из самых странных загадок истории является судьба сына русского самодержавца Алексея Михайловича царевича Алексея. История умалчивает, за что, мальчика в 15 лет царь предал самой страшной казни, четвертовании. За какие грехи отец лишил его жизни? Правление Тишайшего царя (1645-1676)гг. было не простое, события его правления не столь тихие. Воссоединение с Украиной сопровождалось войной. Отвоеван Смоленск и Сиверские земли. Жестоко подавлено восстание в Москве, в Новгороде, в Пскове. Гражданская война 1670-1671 годов. Казнь Степана Разина и его сподвижников. Суровая расправа над восставшими народами Поволжья, поднявшихся в национально-освободительную войну, за независимость от Московии. Только Арзамасский земной ад, учиненный царскими палачами, унес 11 тысяч жизней. Сожжены на огромных пространствах села, нередко с их жителями. Пустынным стал центр эрзянской земли и не случайно? Не простой был государь! Он и сына предал к казни. Но он настоящий христианин, спаситель Руси. Христианский святой-это презревший Природу, отвернувшийся от родителей и сородичей. отказавшийся от семьи и от священного долга продолжать род. По учения Христа: "Враги человеку -домашние его".(Мф.10:36). "Любящий душу свою погубит ее, а ненавидящий душу свою в мире сем сохранит ее в жизни вечную".(И.н 12:25). Этими заповедями жили русские цари. Это оправдывало их жестокость. Меняли жен, если не казнью то заточали монастырь. Детей запросто лишали жизни. Для нас - то ненависть злодея по отношению не только к себе, но и кровным детям ради бога. Долгие годы рядом царем Алексей Михайловичем шел его "собинный" друг-Патриарх Всея Руси Никон-"мордвин". К трагедии царской семьи он имеет прямое отношение. Исследователи истории Андрей Низовский и Игорь Арганцев, как и другие обратили внимание на многие неурядицы, связанные с загадочными действиями царя Тишайшего и также патриарха Никона. Возможно, царевич Алексей действительно был не законно рожденным сыном царя Алексея Михайловича. Ребёнка царь увидел лишь два года спустя в 1565 году из польского похода и не признал его. С этого момента началось охлаждение его к Никону. В 1667 году он был лишён сана и сослан сначала в феропонтов монастырь Новгородской губернии, а потом в Кирилло - Белозёрский монастырь ( он умер 1681 году). Современники намекают, что Никон был большой женолюб и был причастен соблазнению женщин царской семьи. Во всяком случае, после лишения Никона патриаршего сана, по свидетельству современников, царь Тишайший, говорил, Никон "Вельми меня оскорбил". Матерью царевича Алексея Алексеевича была царица Милославская Мария Ильинична. После смерти брата Дмитрия, царевич Алексей становится законным наследником Тишайшего. Но всё испортил дед мальчика Илья Данилович Милославский. Страшно задев самолюбие царевича Алексея. Разразился скандал, который возможно дошло до царя. Царица и её окружение инсценировали смерть мальчика, которого хоронили 18 июня 1669 году (Тишайший объявил смерть сына в 1670 году). Мальчика тайно отправили в Соловецкий монастырь, где в это время в опале находился Никон. В начале зимы 1673 года на Днепре неожиданно объявился царевич Алексий в сопровождении старого разинского атамана Ивана Миюска с донскими казаками. О появлении в Запорожской Сечи царевича Алексея узнали в Москве в конце 1673 года. О своих планах откровенно рассказал царевич Кошевому атаману Серго. По - видимому, царевич узнал правду о своём рождении. На престол сесть у него не было шанцев. Бытности Разина на Соловецком острове, мальчик тайно к нему перешёл, состоял при нём, пока его не схватили. В стане Разина царевича прозвали "Нечаем". Летом 1670 года атаман Разин двинулся на Волгу, однако, не разбоем. Многоопытный атаман видимо имел стратегические цели, свергнуть Тишайшего и на московский престол поставить его сына. Поэтому в войсках было объявлено, что находится опальный патриарх Никон и молодой царевич Алексей Алексеевич. Благодаря этим слухам Царицин и Астрахань были легко взяты разинцами. Бой под Симбирском стал поражением Разина. Не русские народы Поволжья активно втянулись в национально освободительную войну с казнью Разина, ход войны был обречён . Народ потерял идейного вдохновителя и ориентиры борьбы с силами царизма утеряны. Царевича Алексея выдали запорожцы. В середине сентября его привезли в Москву. Во избежание волнения народа встретить пленника Тишайший отправил целый полк. На следующий день 18 сентября без следствия и допроса царевича Алексея Алексеевича казнили. Отец-детоубийца пережил сына на два года, скончался в 1676 году. Мать царевича Мария Ильинична Милославская была обвинена в том, что она опоила сына, жизнь которой закончилась в след за "умершим" сыном в 1670 году. Царю из-за наследника пришлось вновь жениться. В жизни Петра-1 трагедия повторилась, он так же стал убийцей своего сына Алексея Петровича.
Финно-угорские народы на территории России являются одними из наиболее древних. На ранних этапах своего развития они вступали в тесные контакты с предками других народов.
Наиболее ранние контакты прослеживаются между предками финно-угорских и индоевропейских народов. Уже в эпоху верхнего палеолита наряду с наличием отдельных этнокультурных областей исследователи отмечают многие общие черты в орудиях труда, пещерных росписях, в облике верхнепалеолитических скульптурных изображений людей, в некоторых элементах идеологических представлений и устройстве жилищ (Борисковский 1984). Формы верхнепалеолитических каменных орудий, как показали их исследования трасологическим методом, во всем лесном Поволжье близки к западноевропейским. Погребальный обряд палеолитических захоронений на стоянке Сунгирь в бассейне реки Клязьмы, как и костяные и каменные украшения, аналогичны обряду и украшениям из памятников Восточной и Центральной Европы (Бадер 1978). Исследователи отмечают, что в целом верхнепалеолитические культуры Восточной Европы имеют разнокультурный характер. Несомненно единство культурных признаков памятников виллендорфской (Австрия), павловской (Чехословакия), Краков-Спадзиста (Польша) и костенковской (Русская Равнина) культур (Борисковский 1984). Во всех указанных культурах встречаются общие формы каменных орудий (скребки, резцы, наконечники с боковой выемкой, миниатюрные наконечники, ножи, острия и др.), есть также общие черты в наборе костяных орудий - игл, шильев, острий, лопаточек, мотыг и т.д. (Рогачев, Аникович 1984). Весьма близки во всех указанных культурах женские статуэтки и орнаментальные узоры. Последний факт наиболее примечателен, так как если близость орудий можно было бы объяснить одинаковым уровнем развития верхнепалеолитической индустрии, то близость произведений искусства говорит также о близких идеологических представлениях и общих истоках духовной культуры. В связи с этим любопытно отметить росписи Каповой пещеры в Башкортостане (Бадер 1965). Сюжеты и техника исполнения изображений животных палеолитической эпохи на этих пещерных росписях аналогичны западноевропейским. Точно также статуэтки виллендорфской и костенковской культур в одинаковой мере передают облик женщин-родоначальниц с подчеркнутыми женскими признаками.
В недрах верхнепалеолитических общностей или отдельных археологических культур трудно уловить какие-либо этнические признаки уральских или индоевропейских народов. Однако результаты генетических исследований говорят о единых генетических кодах представителей индоевропейских и финно-угорских народов (при этом финно-угорский пласт более древний, чем индоевропейский), а языковеды отмечают древний общий пласт языковых особенностей в языках указанных групп народов (Niskanen 1997; Julku 1997 a,b; Wiik 1997).
В эпоху мезолита на значительной территории расселения финно-угров выделяются культуры, содержащие яркие параллели в культурах Восточной и Центральной Европы. Бутовская культура в Волго-Окском регионе, по мнению исследователей, принадлежит к кругу постсвидерских культур Восточной Европы и формировалась на основе свидерской культуры при участии ряда инокультурных компонентов (Кравцов, Сорокин 1991). Наиболее характерными элементами кремневого инвентаря являются постсвидерские наконечники стрел с плоской ретущью на брюшке, резцы с неподработанной площадкой скола, концевые, подокруглые и аморфные скребки и значительное количество пластинчатых орудий (от 25-30 до 70-80 % ). Для нее характерна развитая техника снятия пластин с одноплощадочных пирамидальных или реже призматических нуклеусов. Памятники бутовской культуры Л.В. Кольцовым датированы временем предбореального и бореального периодов до ранней фазы атлантического периода включительно (середина У111 - конец У1 тыс. до н.э.; Кольцов 1989). Однако А.Н. Сорокин и А.Е. Кравцов по данным радиоуглеродного и споро-пыльцевого анализов ограничивают дату памятников бутовской культуры временем от 8500 до 9500 лет назад (предбореальное и бореальное время).
Иеневская культура, также выделенная в Волго-Окском междуречье, наряду с культурами Фосна и Комса в Скандинавии и Песочный Ров на Верхнем Днепре входит в постаренсбургскую культурную общность (Кольцов, Сорокин 1991). Для нее характерны асимметричные с боковой выемкой, черешковые аренсбургского облика и реже наконечники типа Лингби и постсвидерские наконечники стрел, а также резцы с ретушированной площадкой скола, ножи в виде крупных острий типа федермесер, топоры и тесла с выемками по краям для привязывания к рукояти, разнообразные трапеции (А.В. Кравцов). По палинологическим определениям даты памятников иеневской культуры не выходят за пределы бореального периода.
О культурном многообразии лесного Поволжья эпохи мезолита свидетельствуют памятники Волго-Окского региона типа поселений Пургасово 3 и Красново 1, материалы которого генетически связаны с Камско-Вятским междуречьем, а также рессетинской культуры Верхнего Приочья, Верхнего Поволжья и Западной Двины. На Верхней Волге выделена валдайская культура, на ранних этапах которой отмечены черты неманской и бутовской культур (Гурина 1989).
Во всех указанных культурах прослежены западные аренсбургские или постсвидерские черты, а на многих памятниках и те, и другие. В свою очередь, элементы иеневской культуры вместе с аренсбургскими чертами проявились на памятниках усть-камской культуры, а средневолжские памятники типа поселений Яндашевская, Русско-Луговская 2, Кабы-Копрынская, генетически связанные с бутовской культурой, содержат явные постсвидерские черты. Данный факт свидетельствует о едином культурном пласте, объединяющем древности финно-угорских и индоевропейских народов на самых ранних этапах их развития.
Выводы о глубокой древности финно-угров и о единых истоках финно-угорских и индоевропейских племен подтверждается исследованиями археологов по материалам раскопок Северной Европы (Nunez 1997), а также результатами антропологических и генетических исследований (Niskanen) и выводами языковедов (Pustay 1997; Wiik 1997; Kunnap 1997). Интерес представляют исследования профессора Унто Сало о единых истоках мифологии древних финноязычных народов и индоевропейцев (Salo 1997). А профессор Кyoсти Йулку, изучив различные взгляды, в ряде работ утверждает единство происхождения финноязычных и индоевропейских народов и приходит к выводу о более древних корнях финно-угров по сравнению с индоевропейскими народами (Julku 1997 a; 1997 b).
Древнейший этап развития финно-угров могла проходить в рамках единой уральской общности. Наиболее вероятной прародиной уральских народов исследователи называют области Приуралья, Западной Сибири близ Урала или более обширные районы (Хайду 1985, с. 159; Халиков 1969, с. 386; Veres 1991 и др.). Время существования единой прародины уральских народов условно можно датировать VIII - IV тыс. до н.э. Интерес представляет точка зрения исследователей о древнейшей финно-угорской общности в районе Поднепровья или на более обширной территории Западной и Восточной Европы (Julku 1997b, kartta 1, 3). Существует также мнение о выделении самодийцев из Волго-Окского междуречья в конце эпохи неолита (Косарев 1987, с.315). Венгерский исследователь господин Янош Пустаи предполагает существование сети прародин и отсутствие компактной прародины уральских народов (Пустаи 1994, с.19).
В эпоху неолита благодаря появлению керамики, важнейшего вещественного источника, более ярко проявляются этнические процессы. Приблизительно в IV - первой половине III тысячелетия до н.э. исследователи предполагают раздельное существование финно-угорской и самодийской общности. В западной части финно-угорского мира значительная роль в этногенетических процессах принадлежала племенам культуры ямочно-гребенчатой керамики. Д.А.Крайнов (1981) население данной культуры считает древнейшей основой финноязычных народов - протофиннами. Очевидно, уральская и даже финно-угорская общности в большей мере представляли лингвистические общности, нежели археологические или антропологические. В связи со спорными вопросами об этнической принадлежности племен культуры ямочно-гребенчатой керамики, возможно, лишь с осторожностью следует их признать древнейшей основой финноязычных племен. Этническая картина в финно-угорском мире усложняется появлением значительных групп населения с накольчатой керамикой из верховий Дона, что приводит к появлению смешанных комплексов с накольчатой и ямочно-гребенчатой керамикой (Габяшев 1978; Никитин 1996 и др.).
В восточной части финно-угорского мира основным археологическим признаком следует считать гребенчатую керамику, которая распространилась далеко на запад вплоть до Скандинавии и сыграла весьма значительную роль в этногенетических процессах в северных районах расселения финно-угров, включая обширные районы Приуралья.
Как особый этап в развитии ранней истории финно-угров можно считать время выделения из финно-угорской общности угорского населения, воспринявшего элементы андроновской культуры. Основным этническим признаком угорских племен является гребенчатая керамика, а самодийских племен - гребенчато-ямочная керамика (Косарев 1987, с.314).
Во второй половине III - первой половине II тыс. до н.э. в Приуралье существовала общность гаринско-борского облика. Общепринятой точкой зрения (Бадер 1961; Наговицын 1987 и др.) долгое время было признание гаринских памятников ранними, борских - поздними. Однако И.В. Соловей (1992, с. 64-65) на основе анализа типов построек пришла к выводу о более древнем происхождении борских памятников по отношению к гаринским. Основными археологическими признаками гаринских памятников являются глиняная посуда с примесью органических остатков или реже талька, в основном с прямыми стенками, с утолщенными венчиками, округло-коническими или плоскими днищами, орнаментированная поясками из оттисков гребенчатого штампа и ямками; среди каменного инвентаря преобладают орудия, изготовленные на отщепах. Основными отличиями сосудов борского типа исследователи считают преобладание сосудов с широко открытым горлом и наличие на них узоров в виде «флажков». Близкие к гаринско-борским памятники известны на северо-востоке России (Ошибкина 1987), а ряд элементов материальной культуры гаринско-борского облика отмечены в восточной и средней Финляндии (Мейнандер 1954). Несмотря на близкий общий облик с гаринско-борскими, некоторые отличия в облике культуры позволили выделить в Приуралье новоильинскую и юртиковскую культуры (Наговицин 1987).
К западу от указанных групп населения обитали волосовские племена, испытавшие значительное воздействие иноязычных племен (Крайнов 1987, с.14 и след.). Участие в формировании волосовской культуры волго-камского компонента наряду с племенами культур ямочно-гребенчатой керамики и в какой-то мере, очевидно, верхневолжской, делает спорным тезис об этнической основе финноязычного населения в лице волосовских племен. В волосовской культуре проявляются многие общие финно-угорские черты. Тем не менее в недрах волосовских племен можно видеть прототипы ряда элементов материальной и духовной культуры более поздних финноязычных племен. Для волосовского населения характерны большие поселения обычно с углубленными в землю на 0,4 - 1 м прямоугольными столбовой конструкции жилищами, соединенными между собой. Керамика с примесью толченых раковин или органических остатков, полуяйцевидной и котловидной форм с округлым дном, утолщенным венчиком, а позднее - Г или Т-образным венчиком. Орнамент зубчатый, ямчатый, шнуровой, линейный. Узоры разнообразны - сетка, горизонтальная елочка, «шагающая гребенка», ромбы, зигзаги, треугольники и др. Известны также различные каменные орудия. Исследователи отмечают локальные особенности в материальной культуре волосовцев. П.Н. Третьяков (1966) собственно волосовскими считал только Волго-Окские памятники. В северо-западных районах Европейской России, как и районах Прибалтики, можно, очевидно, говорить о смешении волосовских и гарино-борских традиций.
Волосовские племена испытали сильное влияние пришлых скотоводческих племен - фатьяновцев, балановцев круга культур боевых топоров и ираноязычных абашевцев.
На базе волосовского населения под сильным воздействием ираноязычных племен срубной культуры формируется своеобразная культура - поздняковская. Поздняковское население занимало бассейны Верхней и Средней Оки, на востоке доходя до Среднего Поволжья, а на западе - до Десны и районов севернее Верхней Волги. Могильники и поселения поздняковской культуры датируются приблизительно ХУ - Х11 вв до н.э. На поселениях открыты четырехугольные полуземлянки столбовой конструкции с двускатной крышей. Могильники поздняковцев курганные и грунтовые. Острореберные и баночные сосуды с плоским или уплощенным дном и грубыми оттисками зубчатого штампа или «жемчужинами», а также обоюдоострые бронзовые ножи из поздняковских памятников раннего этапа близки к срубным формам. Позднее появляются также сосуды вытянутых очертаний и больше становится баночных сосудов.
К востоку от поздняковцев в Прикамье и близлежащих областях обитало пестрые в этническом отношении население, долгое время объединяемое в культуру приказанского облика. Приказанские племена составили общность пермских народов. Общепринятая датировка единой культуры - ХУ1 - 1Х вв до н.э. Однако в Среднем Поволжье приказанские племена, смешавшись с населением с текстильной керамикой, уже в Х1 - Х вв до н.э. теряют свои этнические черты.
Приказанские поселения располагаются группами на надлуговых террасах крупных рек. В ранний период в основном встречены соединенные друг с другом полуземлянки, а позднее появляются большие наземные дома. Грунтовые могильники приказанцев содержали захоронения вытянуто на спине в сопровождении вещей в порядке ношения. Глиняная посуда горшковидная, плоскодонная, с открытым или цилиндриеским горлом, украшенная оттисками среднезубчатыми штампами, ямками, клиновидными углублениями. Оформившийся у приказанцев свой очаг металлургии представлен бронзовыми кельтами с лобным или боковыми ушками, наконечники копий с прорезным пером и определенный набор украшений (Черных 1970).
К северо-востоку от приказанского населения в бассейнах Печоры и Пижмы выделена лебяжская культура, позднее сыгравшая, по мнению В.Н. Маркова, весьма значительную роль в этногенетических процессах начала эпохи раннего железа. Лебяжская посуда чашевидной формы с широким горлом и округлым дном, с отогнутым наружу венчиком, примесью дресвы, украшенная оттисками зубчатого штампа, ямками, а позднее под влиянием зауральских племен появляется крестовидный узор.
В эпохи развитой бронзы и начала железа значительную роль в этногенетических процессах играло население с “текстильной” (“сетчатой“, ниточно-рябчатой, псевдосетчатой) керамикой. Такая керамика распространилась на огромной территории от устья Камы на востоке до Скандинавии. Население с такой керамикой К.Ф. Мейнандер выделил в особую культуру, что подтверждается специальными исследованиями автором такой керамики на всей территории России. Важнейшей особенностью такой керамики являются ниточные и рябчатые отпечатки на поверхности сосудов в результате распространения своеобразных технологических приемов их изготовления с целью уплотнения глиняной массы. Наиболее характерна горшковидная форма сосудов с плоскими днищами, но есть также чашевидные и баночные сосуды с уплощенным или округлым дном. В глиняном тесте присутствуют примеси песка или дресвы. Сосуды орнаментированы горизонтальными зонами ямок или выпуклин, оттисков зубчатого штампа, реже шнура или клиновидными вдавлениями. В формировании культуры данного населения принимали участие, очевидно, поздние племена культуры ямочно-гребенчатой керамики, а также фатьяновцы (Брюсов 1950; Гаврилова 1968; Граудонис 1967; Крайнов 1987 и др.). В начале эпохи раннего железа одним из основных признаков населения с ниточно-рябчатой керамикой являются кельты акозинско-меларского облика.
На основе населения с «текстильной» керамикой формируются этнические основы финноязычных племен. Автор склонен считать эту общность основой всех финноязычных народов Поволжья и Прибалтики (Патрушев 1992, с.61-66). Данное население стало важным компонентом ахмыловской, дьяковской и городецкой культур.
В Прикамье культуру приказанского облика в VII в. до н.э. сменяет общность ананьинского облика. В.Н.Марков считает, что приказанская культура дает основу ананьинской культуре только в районах Среднего Поволжья и в устье Камы. Основными признаками данной группы населения в начале эпохи железа являются кельты с линзовидным сечением втулки. На значительной территории в ананьинское время из Пермского Прикамья распространяется керамика, украшенная многозонными шнуровыми оттисками. Гребенчато-шнуровая керамика Приуралья сопровождается кельтами с шестигранным сечением втулки. Указанные элементы на западе доходят до Вятки и устьевых районов Ветлуги.
В Западной Сибири угорская этнокультурная общность распадается на этнические группы прамадьяр, угров лесостепи и обских угров (Могильников 1994, с.61). На этом этапе сложилась культура самодийских племен гамаюнского облика (Косарев 1987).
В V в. до н.э.- V в. н.э. формируются региональные общности, это время активных передвижений и взаимовлияний. В Западной Сибири формируются сложные в этническом отношении культуры усть-полуйская, богачановская, иткульская (обских угров), саргатская (прамадьяр) и кулайская (самодийская); под натиском гуннов в конце II - III вв. начинается движение на запад правенгров (Могильников 1987, с.163).
В Приуралье активизируются племена лебяжского облика. Известная как ананьинская культура разноэтническое население распространяется на огромной территории северо-востока Европы - в Среднем и Верхнем Поволжье, Прикамье, в бассейнах рек Ветлуги, Вятки, Белой, Вычегды, Печоры, Сухоны, Мезени, Северной Двины, а также в Вологодчине, Каргополье, Карелии и Беломорье (Марков 1994, 1997). В северо-западных районах России на базе указанного населения оформились беломорская, позднекаргопольская и лууконсари культуры (Марков 1997; Косменко 1992).
В Приуралье на базе населения постананьинского облика сначала формируются племена пьяноборско-гляденовского, а затем на основе последних азелинского и мазунинского облика (Генинг 1962 и др.). Основными этническими признаками приуральского населения являются богатые украшения женских костюмов с нагрудниками, а также различные украшения головы, шеи, рук (Генинг 1962, 1967, 1970 и др.).
С середины I тыс. до н.э. формируется собственно городецкая культура с рогожной керамикой и происходит этническая переориентация дьяковской культуры, в которой начинают превалировать балтские элементы. В первых веках нашей эры, когда вновь побеждают финно-угорские черты, позднедьяковское население стало базой ростовской мери. При некотором влиянии балтов формируются этнические особенности прибалтийских финнов.
Как особый этап этногенеза финно-угров (с VI в. до обширной русской колонизации) можно выделить время формирования известных по историческим документам современных народов. Продолжительность этапа различна в разных регионах. На базе прибалтийско-финской общности при некотором воздействии соседних народов формируются корела, весь, ливы и водь, давшие основу для современных народов (табл. 1; Седов, Голубева 1987, с.12 и след.). На Волге население ахмыловского облика стало базой для костромской мери и мари, а также, возможно, муромы (Патрушев 1962 и др.). Городецкие племена стали основой формирования мордвы (Седов, Голубева 1987, с.12 и след.).
В Приуралье на основе пьяноборско-азелинских и гляденовских племен сформировались поломская, ломоватовская и ванвиздинская культуры V-X вв. (Розенфельдт 1987, с.116 и след.). Поломскую культуру, в которой отмечены угорские элементы, сменяет чепецкая культура IX - XV вв., переросшая в культуру удмуртов. Ломоватовская культура, испытавшая значительное воздействие угров Зауралья, стала основой формирования родановской культуры IX - XI вв.- этнической основы коми-пермяков (Голдина 1985). На базе ванвиздинской культуры при участии прибалтийско-финских племен сложилась вымская культура IX - XI вв., переросшая в культуру коми-зырян (Розенфельдт 1987, с.122-129). Карту расселения финно-угров в Приуралье вплоть до VIII - IX вв. дополняет территориально обособившаяся от обских угров группа мадьяр (Вереш 1978; Могильников 1987 и др.). Исследователи предполагают выделение в Западной Сибири в VI - IX вв. или позднее этнических основ обско-угорских и самодийских отдельных народов (Могильников 1987).
В эпоху русской колонизации территории уральских народов этнические процессы в районах расселения финно-угров значительно усложняются. В различных регионах она проходила в разное время. В разной природно-географической среде колонизационные процессы протекали по-разному. На большей части расселения финно-угров она проходила следующие этапы: а) земледельческая колонизация, нередко с установлением политического господства в виде данничества (Рябинин 1989, с.17), подготовившая почву для дальнейших действий; б) период вооруженного захвата, физического уничтожения и подавления; в) активная эксплуатация людских и природных ресурсов после присоединения районов расселения уральских народов к русскому государству; г) предоставление большинству народов автономии и государственности в советский период.
Схема развития археологических культур финно-угров иллюстрирует основные выводы работы (табл. 1).
Литература:
1.Борисковский П.И. Проблемы палеолитических культур, хозяйства и социального строя // Палеолит СССР. Москва 1984.
2. Бадер О.Н. Сунгирь верхнепалеолитическая стоянкаю Москва 1978 3. Рогачев А.Н., Аникович М.В. Поздний палеолит Русской Равнины и Крыма // Палеолит СССР. М. 1984. 1. Бадер О.Н. Мезолит // Каменный век на территории СССР. Москва 1965 2. Niskanen M. ItЌmerensuomalaisten alkuperЌ fyysisen antropologian nЌkЋkulmasta// ItЌmerensuomi - eurooppalainen maa/ Studia Historika Fenno-Ugrika. 2. Oulu. 1997. 3. KyЋsti Julku. Juuriltamme Euroopan alkuperЌiskansaa?// Kaleva. 1997. 26.10. 4. KyЋsti Julku. Eurooppa - ugrilaisten ja indoeurooppalaisten pelikenttЌ// ItЌmerensuomi - eurooppalainen maa/ Studia Historika Fenno-Ugrika. 2. Oulu. 1997. 5. Wiik Kalevi. SuomalaistyypistЌ ЌЌntЌmistЌ germaanisissa kielissЌ// ItЌmerensuomi - eurooppalainen maa/ Studia Historika Fenno-Ugrika. 2. Oulu. 1997. 6. Кольцов Л.В., Сорокин А.Н. Мезолит Волго-Окского междуречья // Мезолит СССР. М. 1989. 7. Кольцов Л.В. Мезолит Среднего Поволжья // Мезолит СССР. М. 1989. 8. Кравцов А.Е., Сорокин А.Н. Актуальные вопросы Волго-Окского мезолита. М. 1991. 9. Кравцов // Мезолит СССР. М. 1989 10. Гурина Н.Н. Мезолит верховьев р. Волги // Мезолит СССР. М. 1989. 11. Nunez M. Uusi katsaus Suomen asuttamismalliin // Itamerensuomi - eurooppalainen maa. Oulu 1997. 12. Pusztay J. Ajatus uralilaisten kansojen ketjumaisesta alkukodista // Itamerensuomi - eurooppalainen maa. Oulu 1997. 13. KЏnnap A. Uralilaisten kielten lЌntinen kontaktikenttЌ // Itamerensuomi - eurooppalainen maa. Oulu 1997. 14. Salo U. Ukko ukkosen jumala - Muinaissuomalaisten ukkosenjumala ja hЌnen indoeurooppalainen sukunsa// Itamerensuomi - eurooppalainen maa. Oulu 1997. 15. Хайду П. Уральские языки и народы. М. 1985. 16. Халиков А.Х. Древняя история Среднего Поволжья. М. 1969. 17. Veres P. A finnugor oshara meghatarozasanak vitatott kerdesei a legujabb adatok alapjan // Nepi kultura-nepi tarsadalom. Folclorica et Ethnographica. A Magyar Tudomanyos Academia Nepraizi Kutatointezetenek Evkonyve XVI. Budapest 1991. 18. Косарев М.Ф. Некоторые вопросы этнической истории Западной Сибири // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М. 1987. 19. Пустаи Я. Лингвистическая модель определения прародины уральских народов // Финно-угроведение. № 1. Йошкар-Ола 1994. 20. Крайнов Д.А. К вопросу о происхождении волосовской культуры // Советская археология. № 2. М. 1981. 21. Бадер О.Н. Поселения турбинского типа в Среднем Прикамье//Материалы и исследования по археологии СССР. М. 1961 22. Наговицын Л.А. Новоильинская, гаринскоборская, юртиковская культуры // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М. 1987. 23. Соловей И.В. Некоторые итоги изучения энеолитических жилищ бассейна Камы и Средней Вятки // Проблемы этногенеза финно-угорских народов Приуралья Ижевск. 1992. 24. Ошибкина С.В. Энеолит и бронзовый век Севера Европейской части СССР // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М. 1987. 25. Meinander C.F. Die Bronzezeit in Finnland // SMYA. 54. Helsinki. 1954. 26. Крайнов Д.А. Волосовская культура // Эпоха бронзы лесной полосы СССР. М. 1987. 27. Третьяков П.Н. Финно-угры, балты и славяне на Днепре и Волге. М.-Л. 1966. 28. Черных Е.Н. Древнейшая металлургия Урала и Поволжья // МИА. № 172. М. 1970. 29. Брюсов А.Я. «Сетчатая» керамика // Советская археология. № XIV. М. 1950. 30. Гаврилова И.В. Древнейшее прошлое Костромского Поволжья (по данным археологии): Автореф. дис. ... канд. ист. наук: 07.00.06. Л. 1968. 31. Граудонис Я. Латвия в эпоху поздней бронзы и раннего железного века // Начало разложения первобытнообщинного строя. Рига 1967. 32. Патрушев В.С. Финно-угры России. Йошкар-Ола 1992. 33. Могильников В.А. К проблеме генезиса угорской этнокультурной общности в I тыс. до н.э. - I тыс. н.э. // Финно-угроведение. № 1. Йошкар-Ола 1994. 34. Могильников В.А. Угры и самодийцы Урала и Западной Сибири // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М. 1987. 35. Марков В.Н. Ананьинская проблема // Памятники древней истории Волго-Камья. Казань 1994. 36. Марков В.Н. Волго-Камье и финский мир в начале эпохи раннего железа// INNO-Ugrika. № 1. Казань 1997. 37. Косменко М.Г. Многослойные поселения Южной Карелии. Петрозаводск 1992. 38. Генинг В.Ф. Узловые проблемы изучения пьяноборской культуры // Вопросы археологии Урала. Вып. 4. Свердловск 1962. 39. Генинг В.Ф. Мазунинская культура в Среднем Прикамье//Вопросы археологии Урала. Выпуск 7. Ижевск-Йошкар-Ола 1967. 40. Генинг В.Ф. История населения Удмуртского Прикамья в пьяноборскую эпоху Часть 1. Чегандинская культура III в. до н.э.- II в. н.э. // Вопросы археологии Урала. Вып. 10. Свердловск 1970. 41. Седов В.В., Голубева Л.А. Прибалтийские финны // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М. 1987. 42. Патрушев В.С. Марийский край в У11 - У1 вв до н.э. Йошкар-Ола 1984. 43. Розенфельдт Р.Л. Прикамские финны // Финно-угры и балты в эпоху средневековья. М. 1987. 44. Голдина Р.Д. Ломоватовская культура в Верхнем Прикамье. Ижевск 1985. 45. Вереш П. Этнокультурное развитие древневенгерского этноса до появления на современной этнической территории // Проблемы этнографии и этнической антропологии. М. 1978. 46. Рябинин Е.А. Характер межэтнических контактов на севере Руси // Взаимодействие древних культур в бассейне Балтийского моря. Л. 1989. 47. Никитин В.В. Этнокультурная ситуация в неолите лесной полосы Среднего Поволжья//Historia Fenno-Ugrika 1:2. Oulu 1996/
Virjaz1, сарказм твой здесь совершенно неуместен. Или тебе не по нраву наше эрзянское единодушие??!! А наше эрзянское надо уметь отстаивать, и тебе не грех поучиться этому.
![[url=http://www.radikal.ru][img]http://s49.radikal.ru/i123/1103/7a/3781555bf650.jpg[/img][/url]](http://forum24.ru/gif/img/ng.gif "[url=http://www.radikal.ru][img]http://s49.radikal.ru/i123/1103/7a/3781555bf650.jpg[/img][/url]"){kind=small}
- совситясь ней куросо